Царь - голод губит благородство.
Пойдя на поводу у плоти,
Брат брату продал первородство,
Теперь вокруг кругами ходит.
Стучится в запертые двери,
И робко взор бросает в окна...
Опять дожди идут в апреле,
За окнами деревья мокнут.

А впрочем, нет здесь криминала -
Брат брату уступил эпоху.
Кого она не доставала,
Тому и так прожить неплохо,
Без права делать сложный выбор,
Хлебая варево горстями.
Утешил голод, сделал вывод
И сыт чужими новостями.

И ровно всё, до самой смерти.
А перед смертью (так бывает),
Когда уже над одром вертит,
Похлёбка в горле застревает.
И робко просится наружу,
Всё, что с тобой могло случиться...
Приходит май теплом натужным
И нехотя ласкает лица.

А что другой? Ему не стыдно?
Другой уходит строить царство.
В его фундамент, очевидно,
Заложит святость и коварство.
И через ряд веков, историк,
Запишет на страницах робко:
Я червь. С величием не спорю.
Но тоже выбрал бы похлёбку...