Промокший и продрогший попрошайка
в калитку постучит осенней ночью:
"Пусти погреться хоть в сарай, хозяйка,
дай, коль не жалко, хлебушка кусочек". —
Откажешь грубо — не было заботы.
И будто кто-то в сердце вставит спицу,
(и взвоет пёс дворовый отчего-то),
а после долго-долго будет сниться:
он прочь идёт, меся ногами слякоть
и что-то бормоча про Агасфера.

И не достанет слёз его оплакать.
...Себя оплакать — не достанет веры.