Февраль в бегах, теперь жизнь лакомей.
По всем оттаявшим углам
бомжи с бродячими собаками
свободу делят пополам.

В зеркальных окнах город множится.
Калейдоскопье лиц и спин.
Бредут бездомные двуножества
в компании безродных псин.

Луч золотой с лазурной скатерти
упав, мне выдал невзначай
их путь от свалки и до паперти –
от входа в ад до входа в рай.

По шкуре блохи растасованы.
Давно пропит нательный крест...
Живут бомжовые и псовые
меж этих двух библейских мест.

Там денно, нощно, не набегами,
раб божий твари божьей рад.
А та – породе человековой,
хвостом виляет: «Как ты, брат?»

Компания по лужам хлюпает,
пропойца стольник мой берёт.
Смеётся сука желтозубая,
а я грущу на кой-то чёрт.