‐Называл ее зимней вишенкой. Жизнью тертая. Ну так что ж?
Переспелая. Сласть. Бесстыжая. Безотказная, лишь кивнешь.
Не ворчливая и горячая. Без претензии на семью.
Девка с юмором, не блудливая. Что захочется, то творю.

Что, не веришь мне? Точно, лучшая! Правда, не был там года два.
Уезжал чего? Дело случая. Труд на пользу был. Не предаст!
Не забыла ли? Память девичья? Не поверю я. Уж позволь.
Нет, не замужем. Обеспечена. Но неяркая, будто моль.

Спорить нечего. Хочешь, вызову? И сейчас ее наберу?
Я звоню! ...Добрый вечер. Лизу мне. Это Рома. Да нет, не вру.
Что? Когда это? Вы не шутите? Не кричите! Я не глухой.-
Бросил сотовый. - Да. Родители. - Отвернулся вдруг, сам не свой.

Друг не выдержал. Шутку сальную отпустил и плечо рванул.
Вздрогнул парень, а вид раскаянный. Пятна мокрые возле скул.
- Брось. Не к месту все. Умерла она. Роды тяжкие. Мне невмочь.
Не любимая. Не невеста же. А растет моя, знаешь, дочь.

Помолчал чуток. И задумался: - Не судьба, видать. Не судьба...
Позабыл почти. Только помнится, что готовить-то не могла.
Но варенье варила знатное. Да...Вишневое. Тонкий вкус.
По-щенячьи встречала, радуясь. И надеялась, что вернусь...