А когда на закате проснется страх, И рогами нацелится месяц-бык, Приходи, долгожданная не-сестра, Ворошить мерзлый пепел моей судьбы. Где багряное небо врастает в плоть, И костями становится сталь кабин, Приходи незажившее распороть, Наложи мне на раны туман, как бинт. Приноси с собой запах июньских трав, Бледно-желтые звезды, хмельную степь. Я не знал, что до боли тоска остра, Потому что не ведал таких страстей. Ковылем и полынью меня укрой, Заостренные скулы омой росой. Ребра пачкает алая злая кровь, Превращаясь по капле в прозрачный сок. В черном пламени намертво мы спеклись, Стук мотора вплетался в сердечный стук, И манила дорога куда-то ввысь, Может, в небо, а, может быть, в пустоту, В даль, где отблески в клочья кромсают мрак, И сияют созвездия, как ножи. Я боялся до одури умирать, А сегодня вот так не желаю жить, Измеряя словами длину минут. Мне бежать бы к рассвету, не чуя ног, Но в глазах твоих хочется утонуть... Я смотрю и неспешно иду на дно. Омертвевшую память сквозь боль содрав, Я забуду, что было и довелось. Поцелуй меня ласково, не-сестра, Как заснувшего брата в остывший лоб.
Увы, а вот я и не увидела... Хоть бы намеком намекнули, кто такая эта самая "не-сестра"?.. Зачем ее призывают "незажившее распороть", если тут же надо "накладывать на раны... бинт"? Мистика мистикой, но ведь какая-то логика должна просматриваться.
А тут туман, туман... сплошная пелена...
Марго, ну бывает))
спасибо вам