Над бурьяном – длинный мост,
Над сухой рекой-канавой,
Будто встал во весь свой рост,
Мрачный, страшный и дырявый.
По раскрошенной спине
Не летят автомобили,
И по всей его длине
Умер звук в дорожной пыли.
Нет перил и там, и тут,
Нет проходу пешеходу,
Только в трещинах растут,
Сорняки, кусты-уроды.
Странен, дик скелет пути,
В бок воткнувшись косогора;
Бродит эхо, бередит
Призрак бывших вод просторов.
А туман, что мутен, густ,
Или морок снегопада
Вдруг доносят мерзкий хруст,
Хрип крадущегося гада,
И покажется дракон,
Что сквозь варево сырое
Вновь ползёт, сгрызая склон,
Злою сказкой древней скроен.
И послышатся глотки
Осушаемого русла,
Лап чудовищных гребки
В глине, лёгшей донным суслом,
И почудится извив
Бронированной хребтины…
Но – вдруг ветер, страхи смыв,
Обнажит опять руины;
Сгинет ящеровый след
Вновь до страшного тумана,
Что напустит зримых бед
В явь тоскливого обмана…