Автор: Наталья_Матвеева
Качаются

Качаются от ветра города,
столбы, деревья, брошенные гнёзда,
прогорклое урочище пруда
с кусочком хлеба, что был уткам роздан.
И кормится с ладони сентября
король теней, армаду собирая.
Кукушки сонно в часиках трындят,
но ты, ещё по-летнему живая,
в объятья улиц убегаешь днём,
а ночь... а ночь не оставляет шанса
стать до утра адамовым ребром,
иль черепком отколотым фаянса
слепой луны. И стёрты навсегда,
как сапоги германских пехотинцев,
столбы, деревья, гнёзда, города
и птицы след подушечкой мизинца.
За утомлённой впалостью окон
линует дождь трамвайные вагоны.
Уже вгрызается со всех сторон
янтарный клык в любимый твой, зелёный.
И замедляет сердце свой разбег
до спелости неспешной ежевики -
по ягодке. И наступивший век,
как подворотня немощно-безликий.

--
Это, в общем-то, не столько пародия, сколько дружеский перепев:

Качаются от ветра города,
деревни и посёлки просто сдуло,
в прокуренном урочище пруда
за утками охотится акула.
И кормятся с ладони сентября
король мышей, а рядом с ним Щелкунчик.
Кукушки сонно в часиках трындят
среди за лето сотворённых кучек,
в объятья улиц улетая днём,
назад из их объятий – для ночлега.
Порой – для смеха – даже ржут конём,
пугая насмерть вещего Олега
слепой судьбой. И стёрты навсегда,
как мокасины злобных печенегов,
деревни и посёлки, города,
след чьих-то ног по будущему снегу.
За утомлённой впалостью глазниц –
тяжёлых глаз плацкартные вагоны.
Грызёт остатки обрамлений лиц
Клык седины – то серый, то зелёный.
И затихает мерный стук сердец
до тяжести созревшего арбуза –
без косточек. Кошмар, всему конец!
И удавилась в подворотне муза...