Первоисточник вдохновения:

Оксения, невидящий и малым-мало
©Георгий Волжанин

Оксении завтра плясать и петь
под бубен слепого деда.
Устала, уснула, струится медь
волос очагом согретых,

белее февральских ночных снегов
лицо на оленьей шкуре.
но — чу! осторожная, босиком
выходит. Под звёздной дурью

цветные шептания, зовом рта
божественен гуовс-сахас:
вибрирует чудных небес гортань,
её не унять до завтра;

сжимать и растягивать, вдаль тянуть
дразнящий, манящий, зимний
магический отсвет полярных лун
ему, - лишь ему по силам.

Наутро приедет малым-мало —
так дедушка кличет сына.
Мотор тёплый сон звуковой иглой
пронзит, сплюнет гарь бензина.

Чуть позже уважит родню шаман,
ударит в звенящий бубен.
Оксения спляшет — что им желать
в краю, где сыскать не трудно
раздолье метелей, ветров...
В мороз —
здесь видно семь океанов...

Секрет атмосферных явлений прост:
где любят — там свет сияет...



Пародия:

В небесах с бриллиантами

А Ксении нонче не по себе –
надысь настучали в бубен.
Подружек реально попутал бес
на танцах в районном клубе.

Белее февральских снегов вдвойне
лицо - при такой же шкуре.
Такое бывает лишь на войне,
а также - когда под дурью.

Цветные шептания зевом рта,
раскрытого сикось-накось.
Вибрирует что-то за ним гортань,
а что - догадайся, на-кась!

А небо размером с овчинку, мля,
рассвет и далек, и кроток.
И хочет уйти из-под ног земля -
устала носить наркотов.

Наутро разрежет ночную мглу
ревущая неотложка,
и станут совать не туда иглу
и скармливать деготь ложкой.

А позже придет навестить родня,
погладит звенящий бубен,
поведает сплетни на злобу дня,
но звук будет тих и трубен.
Медсестры измерят и вес, и рост -
рутина у них такая…

Секрет бриллиантовых глюков прост:
уколешься – и сверкает!