Этот северный город воскрес из пролившихся грёз,
Из пуховой пурги в тихом треске горящих лучин,
Он пропах молоком, истомлённым в старинной печи.
Он корнями в меня незаметно, но крепко пророс.

Я больна до краев ощущением многих веков:
Разливается жар, доставая до самой души.
Этот город во мне хромосомным набором зашит,
Он излечит меня истомлённым в печи молоком.

Исцелит без труда мягким говором предков моих,
Серебристой водой окропит из своих родников,
И потушит пожар, облака надо мной пропоров
Проведет не спеша по тропе в буреломах лесных

Меж сомнений и лжи, между памятью и забытьём,
В направлении истин, лежащих зерном на столе.
Восковою свечой, осветившей дорогу во мгле,
Полыхнёт на мгновенье. И снова погасит её.

Сквозь чугунные плиты далёких событий и вех
Протечёт молоко, истомлённое в жаркой печи.
И отсюда уйти у меня не достанет причин:
Я уже проросла в этот город корнями навек.