Вот сосульки растаяли в сонном районе моём…
Рыхлым снегом набух почерневший в тепле водоём.
Отогрелись трамвайные окна, расплылся каток,
Пробежал под корой тополей еле слышимый ток.
Я брожу в новостройках последние тысячу лет –
Расслоившейся тенью скольжу сквозь фонарный свет.
Тротуар, магазины, тягучий неон витрин…
Не пойму, что за город – Венеция или Рим?
Здесь в безликих пространствах скучает моя жена –
Варит щи, смотрит фильмы – доверчива и нежна,
Я дарил ей кулоны, велюрового слона…
Неподвижно висит над моей головой луна.

Ты не выйдешь отсюда, наверное – здесь умрёшь –
Так и будешь лежать – шапка, курточка, брюки клёш –
Будет вечно светить над тобой золотой фонарь,
На лице oседать суетливых проспектов гарь.
Темнота во дворах нависает, ложится ниц.
Стекленеют кусты вдоль кирпичных боков больниц.
В котловане мерцают лекала оплывших льдин.
В этом городе длинной зимы ты всегда один.
Ты один между прямоугольных горбов домов,
Между окон молчащих, упругих ночных дымов,
Меж щитов трансформаторных, гулко хранящих ток.
Здесь твоя бестолковая жизнь завершит виток.

12.16