Малышка. Крошка. Милашка. Бэйби. Я слышу робкого сердца стук.
Пятнистый мой оленёнок Бэмби - мелькает в бездне зрачков испуг.
И энтропия - по экспоненте. Окутал страсти пьянящий смог.
А на столе - недопитый бренди, лимон. И тускло блестит клинок.

Я - победитель в неравной схватке. Тебе не скрыться, не убежать.
Я зверь. И хищны мои повадки, я в сантиметре от рубежа.
Нутро охотника гложет похоть, и жесты выверено-просты,
Я наслаждаюсь пугливым вздохом. Смотрю в глаза тяжело, а ты

взываешь к совести (или чести). Но совесть за полночь не в честИ,
Для удовольствия, не для мести я хвост волос собирал в горстИ.
И било тело неровной дрожью, в глазах читалось: "Пусти, не тронь!"
Когда с размаха касалась кожи моя мозолистая ладонь.

А ты, чуть всхлипывая, стонала. Вжимала пальцы в чугун плеча.
Так получилось, сегодня стала игрушкой строгого палача.
Всё, что не истинно - будет ложно. Сурова жизненная стезя.
Тем, кто не спрашивает - всё можно. Тому, кто спрашивает - нельзя.

И наслаждаюсь неравным боем. По телу пот, как с утра роса.
Но как же ты (если над тобою крестом, распятием нависал)
была податлива, словно глина, как воск, как бабочка на ветру.
А я, уставший, всё гладил длинно ладонью ласково по бедру.

И нет прощения негодяю. Смотрю в упор на экран стены.
Неосмотрительно подставляю без страха плоскость своей спины.
Мелькают блики на гранях стали, твою затылком читаю дрожь.
Но знаешь, я удивлюсь едва ли
когда
войдет
между рёбер
нож.