Знаешь, сегодня, как дура,  хотела взлететь…
Что-то ленилась быть ведьмой последнее время,
Дней ведь январских так много! Минула лишь треть.
Да и потери… Потери, потери, потери…
Выпила кофе. Покрепче -  три ложки Jardin
Бросила в турку из звонкой рыжеющей меди.
Где-то, в плену пыльных, толстых, но модных гардин
Месяц томится и ждёт… Кто б придумал камеди
Ранам, что всё наносили корявой иглой?
Кожа у ведьм не становится толще с годами,
Лишь осыпается, словно кострище, золой
Знаешь, особенно больно, когда холодами
Реки сковало без времени.  Впрочем, о чем
Мне говорить, если  ты проживаешь в июле?
Спеют и падают манго и так горячо
Ветер с морей в твои окна открытые дует…

Ладно, мне ныть так привычно, я грустный Пьеро,
Автор кровавых стихов и бессмысленной прозы…
Я рассыпаюсь на части,  я вечно в ангро,
Смутно-прозрачна, туманна и даже белёса…
Что там с метлой? Не осыпалась, прутья целЫ?
Вроде стоит, сохранилась, вибрирует тонко,
Так полетели! Собьём мимоходом  углы,
Что ж тут поделать, ведь бабка уже, не девчонка...
Бабушкам Ёжкам дана невесёлая стать,
Нос кривоват, поцелуям мешает…и плакать,
Я приглашаю тебя хоть чуть-чуть полетать,
Будешь такой – мой любимый, забытый чертяка.
Мы наберем на жарёху сто звёзд пожирней,
Толстых, мохнатых, чтоб вкусом посолоноватей.

...Кожу содрали...перины теперь всё плотней,
Только горошин так много под чертовой ватой…