В заоконье ветер – шальной старик – по-ребячьи прячется в кронах лип…
Ты меня невольницей затворил «в четырёх стенах» временной петли.
В тесноте тревоги мои остры, нет сноровки заново путь торить.
Из обрывков прошлого жгу костры, но оно, упрямое, не горит.
Словно лист осиновый, плоть дрожит, от огня бедового трепеща,
И страстей недальние рубежи, как поленья в жаркой печи, трещат.
Неподкупна память – хоть жги, хоть режь, хоть на мелкий кубик ножом руби,
Не придумать средства заполнить брешь, что зияет в сердце взамен любви.
Прорастаю медленно в новый день не своей среди молодых осин,
Что победно рвутся из тесных стен в нестерпимо яркую неба синь.
Мне одной из них никогда не стать, я как будто в долг без тебя живу,
Под корой древесная плоть пуста, а кора, что ветошь, трещит по шву.
Я бросала прошлое насовсем, да оно настырнее, чем репей,
По ночам приходит во всей красе и легко берёт меня, как трофей.
Может быть, однажды, придя домой, я пойму, что рядом былого нет,
А в уютной кухне спаситель мой ароматный кофе готовит мне.