Что мы вспомним, взбадриваясь заново:
вечер, обмороженный слегка,
белых яблонь пламенное зарево,
я… в твоей руке моя рука.
Мы с тобой покажемся немодными.
Я в пальто, в неяркой парке – ты.
Белый снег накинулся лохмотьями
белыми на яблонек листки.

Было бы тепло, да стало холодно.
Где природа сказочно легка,
там мужской рукой дрова наколоты,
чтобы всыпать жару шашлыкам.
Чудится, где все собрались семьями,
манит цвет весны со всех сторон
жгуче-чёрным вихрем потрясения.
Вот такой тебе оксюморон.

Вечер – потрясение католикам.
В пламени обуглился Нотр-Дам.
И теперь нам – крестикам, нам – ноликам,
так близка далёкая беда.
Акрополь, погряз в колоннах каменных.
Колизей, истрёпан и истёрт.

Эсмеральда в платьице из пламени
первый раз дотла сгорает.
Чёрт!