Гора шутила с Магометом,
а Магомет шутил с горой,
и оба славились при этом
своей гордыней золотой.

Он обводил её габитус
горячим взглядом в темноте,
татуировкой тропы вились
по беззащитной наготе.

Пел Магомет проникновенно –
гора дрожала от любви,
сияли трепетные вены
и туры с треском били лбы.

Во тьме кудрявых водопадов
беззвучно плыли стайки рыб,
внутри пещеры-анфилады
пылали нежностью костры.

"Иди ко мне", — шептал наивно,
представив поступь от бедра.
Шли к Магомету громы, ливни,
и пахла вереском гора.

Устав от долгих ожиданий,
уняв гордыню, Магомет
шёл к ней, и камни оживали,
и плодоносил сухоцвет.

Когда и ты пойдёшь по свету,
заметишь вересковый дым –
иди дорогой Магомета,
там до сих пор его следы.