Говорят: лета утлая лодка вот-вот разобьётся о скалы.
И появится снова у мыса,
но в каком-то уже високосном году.

Если осень, как смерть, неизбежна,
То лучше уж встретить её в Балаклаве…
(городке этом тихом, имею в виду)

Ветер – белый сухой Совиньон,
с каждым днём всё пьяней и прозрачней.
Парусами надует гардины,
с полуслова опять разговор наш прервёт.
Вроде - скрипка? Ты слышишь? Она то вздыхает чуть слышно, то плачет.

Говорят, что хозяин её
Из давно обрусевших (до полынной горечи) греков
Выпить, да – не дурак, но скрипач виртуозный,
И печник неплохой, и красив и плечист.

Спился вот, говорят. Врут, скорее всего, он в Элладу уехал.
А бездомная скрипка звучит и звучит
и звучит.

Желтобрюхой ставридой жируют коты:
Жемчугами блестит чешуя на асфальте, обглоданы кости…
рыбаки нынче щедро бросают –
хороший улов, да и не за горами зима.

Заколочен киоск сувениров крест-накрест,
и ладно, и бог с ним.
Всё – китайский шмурдяк. Кроме бус из агатов,
торговка их нижет сама.

Говорят, мол, они помогают
от сглаза, измены и прочих печалей.
Говорят…говорят… боже мой!
Ну а мы помолчим.

Все слова, все сюжеты сейчас
Не нужны и пусты,
будто лодки на ржавых цепях у причалов.

Только музыку жаль мне.
Только музыку жаль,
что звучит
и звучит.