Пусть будет, как воин.
И горд и спокоен.
Приучен к порядку.
Однако, в тетрадку
Запишет покупки.
Надутые губки,
И слезы на щечках.
(Все наши примочки).
Ему безразличны.
Как будто напичкан
Реестрами правил.
Нет, пусть бы лукавил.
И был сердцеедом.
Но только победа
Последнего раза
Изменит все сразу.
В супружеском ложе
Он станет надежен.
Чтоб самая малость
Другим не досталась.
А, впрочем, нимфетки-
Сплошные кокетки.
С его-то натурой...
Хочу балагура!
Чтоб в центре вниманья!
Душою компании
Он был бы на деле.
И просто бы млели
Хозяйки гостиных
От шуток невинных.
Мечтая при этом,
Быть с ним тет-а-тет,
Но тут уже дудки!
Не дам на минутку
Я вам балагура!
Жаль, дома он хмурый.
Уткнется в газету-
И праздника нету.
Здесь он настоящий.
Пусть будет домашний.
Поэт и мечтатель.
Ходил бы в халате.
Попыхивал трубкой.
Сказал бы- “Голубка,
В моих ты объятьях!
Но деньги на платья
Придется вам, леди,
Занять у соседей.
Ваш мир из предметов
Не близок поэту.”
Какой-то он вялый.
И этот, пожалуй,
Не нужен, не нужен!
Кого же мне мужем
Назвать? Это важно!
Совета я жажду!
Кого же? Вот, воин!
Нет, слишком спокоен.
Кого? Сердцееда?
Чтоб после победы
Боролся с натурой?
Ну, что, балагура?
Он дома невесел.
А, этот, что с кресел
Не встанет, похоже.
Мечтатель! О, Боже!
Нет, все здесь не в масть мне!
А хочется страсти!
Такой, как пучина!
Хочу я мужчину...