Никифор Молочков( вы помните: Аглая Его на свинотерапию позвала) Уже недели две влюблен не просыхая, Уже в костре любви виднеется зола... В окно ползет февраль, и умница Аглая Любовнику на ушко говорит: "Я завтра поросят, наверно, сосчитаю, И, если съели пять, тебе пора валить". Никифор даже рад, но шепчет: "О Исус, Разлуку б пережить... Аж зубы разболелись". -
"Ты не отлынивай - когда еще дождусь? Давай на посошок". Наутро - страшный флюс, Похмелье, скрип полов, крик петуха и серость. "Аглая, что творишь?! Поэтова щека - Как у известного щекастого зверька: Опоссума, бобра, бурундука..." -
"Ну, дальше не рифмуй. Дай посмотреть. А че? Там в зубе мог бы жить бурундучок: Дырень такая - хоть таскай орехи... А кунилингус точно не при чем, Ты зря на женщину невинную наехал". - "Так что же, надо рвать?" - "Немедленно и срочно: Сначала зуб гниет, потом и голова. Умрешь, как многие поэты, в сорок два, Но не от пули и любви порочной. От дырки в зубе. Верх самоироний. Настолько верх, что даже перебор". Никеша закричал: "Карету мне! Где кони?" Побрился - и махнул через забор. Бывай, Аглая!" - "Ну бывай, гепард. До лета не звони - я буду спать".
До лета далеко, а вот больничка - близко, Но тяжело переступить порог. Там стражница со взглядом василиска, В глазах то серп, то молот, то совок. Никифор пальцем указал на флюс, Достал снилс, полис, паспорт, снюс. Снюс спрятал, остальное - предъявил: "Что, Гиппократ меня благословил?" - "А нам что Гиппократ, что Герострат - Прививочный давай сертификат. Здесь - новый штамм, угроза всей земли, Из Индии пришел. Но Спутник-V..." - "Послушайте (на бейджик смотрит), Люда, Из Индии к нам шахматы пришли, А остальное все - отсюда. Не по душе мне ле спютнИк юи, Раз на французский перешли так скоро... А если буду помирать? в крови? к несчастью, трезв, но все же - под забором? А если там, в вакцине, микрочип, Придуманный владыками земными?" - "Ты языком манту тут не мочи, Иди и прививайся с крепостными, С бюджетниками то есть, Бог прости. Так уважаемых людей назвАла... Перформанс за еду, за рубь в горсти. Уволят всех. И курс Амоксиклава".
Никифор вышел как в немом кино. Казалось, что смотрели даже стены, Как рухнуло системное... оно На человека вне системы. Но, слава Богу, сунула Аглая В карман бутылку и в газете "Светлый путь" - Два огурца. Никифор принимает. Еще. Еще. Теплеет сразу грудь. Встречается глазами с полисменом. Тот - отвернулся. "Что не вяжешь, брат?" - "Лечи свой флюс. И у тебя, наверно, Случился на душе сертификат".
Опубликовано: 03/08/21, 15:11 | Последнее редактирование: simon 03/08/21, 15:25
| Просмотров: 833 | Комментариев: 5
Загрузка...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Но мне очень нравится одно философское высказывание из дневников Александра Гладкова, который многое писал о современниках и не только, как-то врезалось после прочтения его упоминания в сухумском дневнике Мандельштама:
Поэт — это тот фольклорный дурень, который "пляшет на похоронах и плачет на свадьбе"
Там же Гладков упоминает лермонтовское выражение "пророческая тоска", как тоска предвиденья, пророчества, предощущенья, обгоняющих реальную жизнь, как свет обгоняет время в современной философской утопистике. Предощущение, рождающее стихи, забегающие вперёд случившегося, но это уже тема роковых пророчеств и причинных связей...
В частности, я тебе, Руслан, хочу сказать, стихи о Молочкове — это, на мой взгляд, хорошая такая, добрая сатира, почти в каждой строчке вижу цветной шарж, и в то же время – это приключения, как история одного персонажа в нескольких главах, весёлая и грустная одновременно, как в жизни, где есть место и свадьбам, и похоронам, и фольклорным дурням, и ветреным Аглаям, и стражницам со взглядом василиска, и эпидемиям... чо уж говорить... Да, грустно и смешно...
Сначала зуб гниет, потом и голова. Умрешь, как многие поэты, в сорок два, Но не от пули и любви порочной. От дырки в зубе. Верх самоироний. Настолько верх, что даже перебор". Никеша закричал: "Карету мне! Где кони?" Побрился - и махнул через забор. "Бывай, Аглая!" - "Ну бывай, гепард. До лета не звони - я буду спать".
Ну вот как такое без откровенного смеха читать? Это же юмор, ирония, сатира – на замечательном уровне!
Ну не зря же его русским Гомером называли. А "фудзияма" у Гоголя – своя, у тебя – своя, тут не сравнение имени, творчества и произведений котируется, конечно же, а реакция на них. Гомерический смех и ты тоже умеешь вызывать)
Но мне очень нравится одно философское высказывание из дневников Александра Гладкова, который многое писал о современниках и не только, как-то врезалось после прочтения его упоминания в сухумском дневнике Мандельштама:
Поэт — это тот фольклорный дурень, который "пляшет на похоронах и плачет на свадьбе"
Там же Гладков упоминает лермонтовское выражение "пророческая тоска", как тоска предвиденья, пророчества, предощущенья, обгоняющих реальную жизнь, как свет обгоняет время в современной философской утопистике.
Предощущение, рождающее стихи, забегающие вперёд случившегося, но это уже тема роковых пророчеств и причинных связей...
В частности, я тебе, Руслан, хочу сказать, стихи о Молочкове — это, на мой взгляд, хорошая такая, добрая сатира, почти в каждой строчке вижу цветной шарж, и в то же время – это приключения, как история одного персонажа в нескольких главах, весёлая и грустная одновременно, как в жизни, где есть место и свадьбам, и похоронам, и фольклорным дурням, и ветреным Аглаям, и стражницам со взглядом василиска, и эпидемиям... чо уж говорить...
Да, грустно и смешно...
Сначала зуб гниет, потом и голова.
Умрешь, как многие поэты, в сорок два,
Но не от пули и любви порочной.
От дырки в зубе. Верх самоироний.
Настолько верх, что даже перебор".
Никеша закричал: "Карету мне! Где кони?"
Побрился - и махнул через забор.
"Бывай, Аглая!" -
"Ну бывай, гепард.
До лета не звони - я буду спать".
Ну вот как такое без откровенного смеха читать? Это же юмор, ирония, сатира – на замечательном уровне!
Поэтому и написала — уморительно)