Нас занесла война в немецкий город.
Кругом руины – жизнь истёрта в крошево.
Поникший дуб ночной бомбежкой вспорот.
Трава седая пеплом запорошена.
У нас тогда обед недолгим вышел.
Картошка, хлеб – провизия не очень-то.
И вдруг в сердцах, давно уже остывших,
Былые раны вновь закровоточили.
К нам из руин, из каждой рваной щели,
В лохмотьях жалких, в рубищах неметчины,
Шатаясь от бессилья, вышли тени
С потухшими глазами человечьими.
Как призраки, с печатью зла и смерти,
Уставшие, чудовищно голодные
Из тьмы холодной в свет шагнули дети,
Неизмеримым горем заклейменные.
Мы замерли. Никто не шевелился.
Погасли разговоры от волнения.
Страдание, как тень, легло на лица
В то долгое и трудное мгновение.
Потом делили хлеб. И к черту память,
Хранившую жестокость их родителей.
Мы им не дали сгинуть и растаять.
И выжили руин печальных жители.
...И каждый раз, о прошлом вспоминая,
Я думаю, отсеяв все ненужное:
Любовь и на войне не умирает.
Она сама, как грозное оружие.