Посвящается прадеду -
Хорунжему Собственного Его Императорского Величества конвоя (призыва 1910г.)
Лашуку Михаилу Васильевичу.

Плетея петельки плела - в коклюшках кружево кипело.
Глаз не сводили зеркала с невесты в белом.
Сундук ореховый пыхтел, как мамки-няньки над приданым.
Грузил в телегу винодел тугие жбаны.
Испивши звон колоколов у Богородичного храма,
мерцало небо на Покров, как амальгама.
И ангел бился наверху крылом в опешившие своды -
до службы царской жениху всего полгода.

На твой пятак старик седой смотрел, молясь, как на икону.
Жене - колечко с бирюзой - не для фасона!
Когда, семнадцати годов, тебя просватали в конвойцы,
рвалась Кубань из берегов, темна до донца.

И козыряли газыри с фасада новенькой черкески.
Но замышляли октябри жить по-советски.
Страна повадилась стрелять, кумач приладился на древко.
А в люльке двое пострелят — пацан да девка.

И на стерне чужой земли взошла «Тирольская обедня» -
святую вольницу скребли кровавым бреднем.
Тебя ж забросило к чертям, где ламы нежились в пампасах,
и не сигналила звезда из Волопаса...

Смотрю в распутицу весны, а время чавкает копытом.
Кто казнены и прощены, кто вмиг забыты...