Он был вполне обычный гражданин: зуб золотой, походочка вразвалку,
повсюду сумасшедший клёш штанин был что маяк, который узнавали
и постовой у рынка на углу, и малый шкет катающий машинку;
окурок жёванный и скоба узких губ, он был из довоенных, рядом живших...

"Ночной табак" и тёплый ветерок, фонарный свет ни шаткий и ни валкий,
кусты, свистки (куда вам – всемером?!) кричал он уходя от танцплощадки.
О нём алели щёки ало, в кровь, у девушек когда он им в угоду,
поддев под локоток, поднявши бровь, степенно вёл до проходной завода.

Он был один из нас, я рядом рос худым, смешливым бойким непоседой,
он "от завода" "поднимал колхоз", я рядом был, он был моим соседом...
Картина маслом говорил сосед и повторял так в дело и не в дело,
под нос шептал отбитой им косе, так говорил - когда Орлова пела.

Он не забыл своих привычек там, когда война осколками визжала,
он вышагнул под наезжавший танк ( картина маслом, нате вам - не жалко!)
Танк встал, подпрыгнул, вспыхнул - скрежет, вой, бьёт пулемёт (так-там). Я там, я рядом...
Наш довоенный двор (шкет, что с тобой? Пройдёт, не плачь, а как я их, гранатой?!)