Николай Яковлев:

Кармин полыхал на тяжёлых портьерах,
Ты молча смотрела прямо в глаза.
На матовой коже бледно блестела
Слеза.

Мы с детства дружили, как брат и сестрица,
Я кукол твоих таскал к голубям.
И чёрт меня дёрнул взять и добиться
Тебя.

Мы изредка видимся. Чаще в Париже.
Я как бы женат, но вечно один.
Уже двадцать лет, как я ненавижу
Кармин.

Марина Славина:

А дождь неумолчно хлестал, извращался,
на стеклах рисуя прозрачный гильош*.
Я знала: одно шевеление пальцем -
Уйдёшь.

Мы с детства дружили, ты – мой соплеменник,
в подделках - извечный придумщик и маг.
Но чёрт тебя дёрнул добраться до ценных
бумаг.

Не выгнала вон, хоть преступник де-юре.
Де-факто - боялась сказать «уходи».
С тех пор ненавижу любые купюры,
дожди.

Николай Яковлев:

Мы с детства с тобой ненавидели гроши.
Да, собственно, видели их лишь мельком,
Зато рисовали на стёклах гильоши
Мелком.

Де-юро мы были с тобой неподсудны.
Де-факто - статья 38 часть 3.
Уйду я. А ты, если только не трудно,
Сотри.

Марина Славина:

Не надо лукавить - любили мы грóши,
уныло в хибарке считая грошú,
Но жизненный сумрак мечтой о хорошем
прошит.

Возможно, напрасно – песочные замки
легкоуязвимы, а камнем пращи
убит великан. У судьбы – свои рамки.
Прости.
............
Опубликовано
Кармин полыхал на тяжёлых портьерах