Danish:

О, сколько рождалось крутых теорий о вечных загадках земной любви! Но тем, кто влюблён – по колено море, и отключены до поры мозги, отринуты принципы той морали, что обществом правила все века: они поднимаются по спирали дорогою к звёздам, за облака, небесным путём, вопреки науке. И даже у пропасти на краю счастливые пары, сплетая руки, безумную оду любви поют.
Сливаются души в согласном хоре, в непереводимом потоке слов, и сердце любовному стону вторит, и жизнь пролетает в тумане снов. И кажется – счастью конца не будет…
Но даже для солнца отмерен срок.
Навалится бремя тоскливых будней обузой для некогда лёгких ног, похмельным синдромом накатит ревность, остудит привычка любовный пыл, и тут начинается «теоремность» внезапным вопросом: – а мальчик был? Иными словами: - а мы любили? Рефлексы ли всё это? Вот вопрос!
И сколько гормонов в крови промилле достаточно, чтоб отключился мозг?

Марина Славина:

О, сколько открытий родилось чудных у гениев в браках с гаремом муз! Там руки сплелись такелажем судна – и вылились будни в набор обуз; над пропастью реет синдром похмелья – и стонущей одой, назло любви, он глушит рефлексы со странной целью – промолвить, откланявшись: - Се ля ви!.. Туман формируется по спирали из галлюцинаций и полудрём; полжизни они, почитай, украли – а мы недогрызенное берём, чужие натягиваем личины – и к зеркалу, рысью: - Ну, как? Идёт?..
Дотлеет ли солнечная лучина? Пока что – похоже на анекдот… И выглядит столь же анекдотично вопрос о промилле и о мозгах: пусть гадкий утёнок покинул птичник пока не на крыльях, а на ногах – но скоро вспорхнёт сей любви посланник, уйдёт боевым разворотом ввысь – и гаркнет: - Ты где, нерадивый данник? Не прячься, немедленно отзовись – и живо доказывай теорему галантных успехов у сонма муз, не то – как навалятся всем гаремом, проверят на стойкость, на цвет, на вкус… чем дольше процесс – тем смешней и жальче объект испытаний на дыбе сна…
Ты сам догадаешься – был ли мальчик? Подсказка, наверное, не нужна?

Danish:

Ну, что же! Приступим (пока не поздно).
Адама проект создавая свой, Создатель, в придачу к спинному мозгу, включил в комплектацию головной. И всё бы путём, - образец отличный, - но вот при попытке пустить в тираж возникли проблемы на фронте личном – одна из неявных проектных «лаж». Изделие, в силу природной лени, никак не хотело иметь детей! С другой стороны подойдя к проблеме, Создатель подумал, и без затей пустился в расчёты во все тяжкие. И вот их проверив сто первый раз, в конце резюмировал: - эйфория! А Чёрт за спиной уточнил: - оргазм!
И пересмотрев целый ряд концепций, и переработав программный код, вкрутив дополнительный датчик в сердце, скормили Адаму запретный плод. Объект был отправлен на Землю, дабы проверить на прочность и «на слабо», решать теоремы и строить дамбы, выращивать овощи в Лимпопо, сильнее, мощнее, и больше груза… но видимо что-то пошло не так: на грешной земле появились Музы (с Парнаса, наверное, свистнул рак). Рефлекс обозвали «высоким чувством», собрали писателей целый сонм и стали гормоном любви к искусству бадяжить нормальный тестостерон. И вот под наплывом любовной чуши концепции рухнули все подряд: ревнивый Отелло супругу душит, а пылкий Ромео глотает яд, взбешённая ревность стучится в Трою в ночи деревянным конём в пальто и гибнут мифические герои за - тоже мифическое - ничто.
Похмельным синдромом безумных оргий приводит любовь на опасный край и горе-влюблённые колют морфий, стремясь удержать эфемерный рай, бросаются в пропасть, вскрывают вены, мозги затуманены от любви… не в этом решение теоремы, но что тут поделаешь, се ля ви!
С другой стороны, от любовных вздохов, от приторной лирики серых масс, высокая тема в искусстве «сдохла» и лишь суррогаты питают нас. Искусство мельчает, его всё жальче. В бестемье бредовых поэтских снов внезапно приходит кровавый мальчик, который зачем-то хотел в Тамбов.

Марина Славина:

Едва оторвавшись от сиськи-соски, младенец подпрыгнул до потолка: зря недруги кличут, как пел Высоцкий, его по наивности "сын полка"! Далече шагнула теперь наука, защиту обрящет любой бастард: отыщут входящих в альков без стука, тасующих гены колодой карт. Пусть благообразен ты и прилизан – напрасно ручаешься головой: итог генетической экспертизы – вовек не отмажешься: МАЛЬЧИК – ТВОЙ!.. Неважно – из Минска ли, из Тамбова приток алиментов отныне ждём – повержен, повязан и завербован, второй на горбу поднимаешь дом. Сносило же «крышу» тестостероном – без кровли остался и «монолит»: слетит шевелюра кленовой кроной и череп обгрызенно оголит; простой представитель арийской расы погряз в паутине ночных халтур, родные, законные – мимо кассы, к обеду не мясо – пустой шампур, зато – ты достойно вскормил бутуза, за буйный гормон заплатив сполна, напрасно ругая Парнас и Музу – в случившемся только твоя вина.
Чужие примеры – не лучший выход из всех ситуаций, где виден грех. Разбужено к вечеру злое лихо – лишишься планируемых утех; любви не доказана теорема – и ты, завершением всех утерь, не в Трою из Греции шлёшь триремы, а в собственном доме стучишься в дверь... И хочешь со злости – петлёй ли, ядом – повывести страсти своей бацилл... не поздно ли ханжествовать? Не надо, уже не отвертишься – мальчик был...

Danish:

Скелет удручённо из шкафа вылез и череп обгрызенный почесал: - похоже, в гареме дела плохие-с, и Лихо зевает, открыв глаза. Не даром Эвтерпа и Терпсихора загадочно зыркали из угла – сегодня собрались все девять, хором претензию выдали на-гора - итог генетической экспертизы: – младенец, дитя девяти(!) утроб!
Убиться об стену, упасть с карниза! Нет, лучше пойти, погрузиться в гроб! Придумать такое под силу разве безумным головкам гламурных дев – от смеха спиралью свернулся разум и крышу впотьмах набекрень надел. Вот, дёргал же дьявол – ходить в альковы, в постели показывать мастер-класс. О, нет! Не смешите мои подковы(с)! Да не у меня дежавю – у вас! Не надо продукты больных фантазий бессовестной ложью швырять в реал! Иначе останутся деньги в кассе: младенца-то кто-нибудь разыскал? Отправил транзитом в Тамбов из Минска источник анализа хромосом? Пожалуйста, в студию! Нет и близко? Тогда извините – ответ таков: брутальный, как мачо арийской расы, с потёртой колодой краплёных ген, я шлю вам горячий привет с Парнаса решением всяческих теорем.

Марина Славина:

Малец твой изящно поводит крупом – овса жеребёночку не жалей! Он – лучший воспитанник старшей группы, и жрёт не по-детски, а из яслей, заметно от этого стал упитан, и ржёт, и брыкается, сорванец! Ему обещал подковать копыта Гефест – самый опытный бог-кузнец, а он, как известно – не лох, а профи, снискал популярность в прослойках масс… И все говорят – если глянуть в профиль, ребёнок – ну, вылитый ты, Пегас! Пускай не пробился зародыш крыльев сквозь тонкую кожицу на спине – запишем в твою его эскадрилью, и вы полетаете с ним во сне.
В конюшне Пегасовой нет альковов – лишь стойла, и морды кобыльи в ряд, зато – огуляешь их без отлова… не зря фонарями глаза горят! Вот только напрасно ты был уверен насчет генетических экспертиз: пока что в загоне один – не мерин, и может десяток кобыл – на бис!.. За стрелку ли, бабку ли дергал дьявол – а холка нашла по себе хомут…
А боги с Олимпа, наверно, правы – и парнокопытного не возьмут пастись на привольных лугах Парнаса, прерывистым ржаньем пугая муз… тебя ожидают иные трассы, и не поцелуй, а слепня укус.

Danish:

Вот так и живём – утекает время и пылкой любви настаёт капут: супруги тебе не поддержат стремя, но запросто кем-нибудь обзовут. Мол, «вот жеребец гималайский», или, к примеру, «кобель, потерявший стыд». И кто тут припомнит, какими были, за плотной завесой былых обид? За сетью забот и проблем насущных, пустой повседневности бытия, уже не представится новый случай промолвить: «любимые, это я!» Не вспомнится в дебрях превратных мнений, с которыми сжился за много лет, волшебный концерт соловьиных трелей и ласки, которыми был согрет когда-то давно, с отключённым мозгом, внимая горячим любви словам. И стали ненужными в небе звёзды, что я подарить собирался вам.
Но только в одном, как всегда, уверен, снимая под вечер с себя хомут: пускай для гарема я – сивый мерин, зато в интернете подруги ждут.
..............
Опубликовано
Вопрос