На твоих бастионах, Гертруда, реют
флаги... Каждый, как память, дорог.
Ров заполнен водою. На батарею
подвезли довольствие, ядра, порох.
Комендант гарнизона, пушкарь усатый,
так начищен - впору кавалеристу.
Но тебе невдомек, то ли ждать осады,
то ли враг этой ночью пойдет на приступ...
Твой военный совет, как и ты, растерян,
и, скрывая растерянность, хмурит лица.
Только в спальне твоей белый флаг расстелен.
A la guerre comme... Что ж теперь, не стелиться?
Вот и солнце выкатилось надутым
шаром. Войско, в броне потея...
Я один угрожаю твоим редутам.
Для меня предназначена вся затея.
Поражен. Впечатлен. Испугался. Понял,
что не зря разносится ор вороний.
Ты не маркитантка, мол, на попоне...
Ты готова к длительной обороне,
ты готова к штурму, и в третьем акте
этой пьесы, стало быть, может статься,
в непосредственном боевом контакте
ты планируешь нехотя все же сдаться,
покорившись шершавой и сильной длани,
белый флаг достать, отпустить служивых...
И... В любом твоем хитроумном плане
мы с тобой остаемся бесстыдно живы.