Галя, послушай меня, Одиссею подобного мужа,
Праведный гнев усмири, оправдаться позволь перед казнью.
В баню позвал Диоген, по восточной традиции мыться.
Пар выпускали сполна, о природе вещей говорили.
Дом проиграл Диоген, об заклад он с Праксителем бился.
Пифос огромный вина осушили в порыве азарта -
могут и скульпторы пить. Что случилось потом я не помню.
Утром не дали поспать, разбудили водой из кувшина,
Вижу, что это не ты, не божественный дар Афродиты --
Воры проникли в мой дом. Опечален вторжением этим
Молнии Зевса призвать, всевозможные кары обрушить,
Стражу позвать я хотел, но открылись глаза на реальность --
Критский дворец далеко, оказался я в славной Пальмире.
Долог неведомый путь, и, надежду оставить не в силах,
В северных бурных морях Иггдрасиля спросить я пытался:
Чем прогневил я богов, и любимую где теперь встречу?
Многие годы искал, от потери испытывал муки,
Тысячи крыльев истёр у волшебных сандалий Гермеса,
Стал воспитателем муз, красоту и любовь воспевая.
Случай помог обрести вожделенную нить Ариадны --
Сам Церетели пришёл, попросил поделиться талантом,
Он рассказал о пути к одинокой скульптуре у моря,
К этой печальной скале, где отвергнув дары ухажёров
Бронзой бесчувственной стать Галатее пришлось в ожиданье.
Вот и настал эпилог, злоключения все завершились,
Знаешь всю правду теперь, неужели в обиде отвергнешь?
Лёгкого пара вина и хмельного Диониса шутка --
Я не виновен ни в чём, не казни равнодушным молчаньем.
Взор обрати на меня и прости подгулявшего мужа.