1.

Над вересковой пустошью,
над маревом болот
лишь ветер в пляс припустится,
лишь ворон проплывет.

За черными деревьями
болезненно горя,
смежает веки древняя
бредовая заря.

Стоит избенка шаткая,
оконца не видны, -
лишь бревна да лишайники,
да мхи, да валуны...

Ручей в корнях запутался.
Овраг зарос травой.
Над огородом пугало
мотает рукавом.

А ночь приходит трудная:
угрюмо дремлют пни,
кусты и звезды спутаны,
тропинки сплетены.

Неслышно время движется,
и, медля на лету,
огонь в печи колышется,
качая темноту,

и на крюку покоится
котомка, и видны
то балки в клочьях копоти,
то лавка у стены...

А ветер воет в щели,
а в сердце бьется страх,
а тени все шевелятся
медведями в углах…

2.

Остановка.
Сразу стало слышно:
осторожно
дождь стучит по крыше.

В междупутьях
синие сигналы.
В черных сучьях
капельки сияют.

Пыль на шторах,
резкие удары,
тихий шорох
да сипенье пара.

В черноте
над крышами вагонов
пролетел
клок пара - белый голубь.

За перроном,
за дощатой будкой
пробормочет
что-то репродуктор.

Не расслышу
и не успокоюсь, -
только б вышел
мой бессонный поезд

снова в ночь
по глянцевитым рельсам,
снова в дождь,
несущийся навстречу

фонарю
сплетеньем белых нитей…