Не хочу многократно на грабли
Наступать и писать ерунду.
Кто-то в Польше, а Горький на Капри! –
Почему-то сверкнуло в мозгу.

Проживая на сказочной вилле -
Там, где виды зело хороши,
Шел он в белом, и скалы давили
На рецепторы тонкой души.

Ароматы фруктовых плантаций
Доходили до самых глубин.
«А не стоит ли мне искупаться?» -
Он подумал. Он море любил.

Вдалеке треугольничал парус,
Возбуждая его естество.
И Тирренское море - смеялось*,
Принимая в объятья его.

А в пучине – чудесные чуда:
Голый торс облепили мальки,
Подплыла кружевная медуза
В подреберье пустить коготки.

Отмахнувшись рукой от планктона,
Он угрей вопрошал: «Как дела?»
И ласкал до малиновых звонов
Восьминогие колокола.

Свет сиял от дельфиньих улыбок,
Пузырилась безмолвная речь,
И над ним молодая меч-рыба
Заносила карающий меч.

Пробирались неспешные крабы,
Зарывались моллюски в песок.
Впрочем, стоп! Наступаю на грабли.
И пора сочинять эпилог.

Выходил он из водной стихии
В прилепившихся к телу мальках,
И бежала навстречу Мария
С полотенцем махровым в руках.

А наутро, другими глазами
Посмотрев на пейзажи в окне,
Горький взял карандаш и пергамент
И заглавными вывел: «НА ДНЕ».

*Море – смеялось. - Первая строка рассказа «Мальва».