⠀⠀⠀⠀⠀⠀Зима лежала под кустом, её мутило. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Слюнотечение, озноб, параличи. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀И с резким звуком, как слесарное зубило, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Клевали темя оборзевшие грачи. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀А кто-то чуткий дозвонился в неотложку, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Продиктовал координаты от балды. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Собака лапу задрала не понарошку, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀И март орал кошачьим голосом: "Воды!!!"
⠀⠀⠀⠀⠀⠀Плыла по небу поливальная машина, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Бурлила в водах сточных лёгкость бытия. ⠀⠀⠀⠀⠀⠀И ни один из всех не выглядел фальшиво, ⠀⠀⠀⠀⠀⠀Как будто время рисовало, а не я.
_______________________
Озноб крепчал, – но зиму им тошнило. Слюна текла, – и всё тонуло в ней: кусты… коты… дороги и машины… и даже сам поэт тонул в слюне. Собаки дружно поднимали лапы, чтоб ими за весну голосовать. Коты хотели крыши исцарапать, грачи – кошачьи бошки проклевать. Чинилась повивальная машина (весной богатый детоурожай). И женщины готовились к мужчинам, чтоб их весною в сердце поражать.
Так. Вроде бы в картине нету фальши. А значит – всё, пора подвесть черту, иначе, – тьфу-тьфу-тьфу! – продолжу дальше и кучу свежих образов вплету.
Вплетай, Андрей! Пока плетутся чуши, В слюнявом микрокосме быть добру! Коты стекают с веток неуклюже, Собакенам пассаты по нутру, Грачи хотят грачих, мужчины - женщин, Суровый сусел встал не с той ноги, Из всех искусств становится важнейшим Надеть на бубен шапку из фольги. Доспехи от сосулей нахлобуча, Спешил на вызов специальный врач. Поэт без фальши пел "Besame Mucho" И ждал, когда зима сыграет в Ящ.
Лавиной чуйств богатые грачихи летают над народом, мельтеша. Медведь ещё похрапывает тихо, но спать ему осталось ни шиша. Смурные суслик, хомячок и мышка уже встают – и ищут ноги "те". И даже крот слепым своим умишком пытается в подземной темноте представить как могутные пассаты лабают джаз над лесом и рекой. Спеши надень фольгу, чтоб из ума ты, вконец не вышел, прочитатель мой.
К тому ж на солнце расплодились пятна – мозги буравя, скачут, как сайгак. Врачи нужны поэтам, что понятно: весною обострения в мозгах.
С медведем махинация раскрыта, Скрипит коварно треснувший топчан, Его когда-то сбагрил на "Авито" Топтыгину барыга-пеликан. Поставить "ё" на той неразберихе До марта электричка дребезжит. Пыхтя бамбук, изъятый у грачихи, Хомяк и мышь везут детектор лжи. В вагоне лавки выбросили почки (Зачем спешить, в такую-то пургу?) На входе в тамбур, как бы между прочим, Лежит сайгак, замотанный в фольгу. "Кому врача? Его на всех не хватит!" - ХитрО проржал летающий Пегас.
Пускай медведь храпит в своей кровати! Болей весной, чуди и слушай джаз!
Две сбрендивших от стужи электрички, теряя почки, носятся в пурге. Они гудят, конечно, по привычке, но всё-таки столкнуться в зимней мгле. Медведь проснётся, дососавши лапу – пойдёт на звук крушения поэзд. Найдя блестяшку, выскажется матом, фольгу порвёт, – а там сайгак! – и съест. Пыхтя бамбук, петрушку и гречиху прибудет МЧСный паровоз. И будет утешающее чирикать пытаясь разобрать клубок колёс, которыми, прибудя в зону риска, сцепились электрички грудой тел.
Бригада скорой – тоже где-то близко. А вот пегас, заржавшись, околел.
В слюнявом микрокосме быть добру!
Коты стекают с веток неуклюже,
Собакенам пассаты по нутру,
Грачи хотят грачих, мужчины - женщин,
Суровый сусел встал не с той ноги,
Из всех искусств становится важнейшим
Надеть на бубен шапку из фольги.
Доспехи от сосулей нахлобуча,
Спешил на вызов специальный врач.
Поэт без фальши пел "Besame Mucho"
И ждал, когда зима сыграет в Ящ.
Лови продолжение банкета! ))
Лавиной чуйств богатые грачихи
летают над народом, мельтеша.
Медведь ещё похрапывает тихо,
но спать ему осталось ни шиша.
Смурные суслик, хомячок и мышка
уже встают – и ищут ноги "те".
И даже крот слепым своим умишком
пытается в подземной темноте
представить как могутные пассаты
лабают джаз над лесом и рекой.
Спеши надень фольгу, чтоб из ума ты,
вконец не вышел, прочитатель мой.
К тому ж на солнце расплодились пятна –
мозги буравя, скачут, как сайгак.
Врачи нужны поэтам, что понятно:
весною обострения в мозгах.
))
Скрипит коварно треснувший топчан,
Его когда-то сбагрил на "Авито"
Топтыгину барыга-пеликан.
Поставить "ё" на той неразберихе
До марта электричка дребезжит.
Пыхтя бамбук, изъятый у грачихи,
Хомяк и мышь везут детектор лжи.
В вагоне лавки выбросили почки
(Зачем спешить, в такую-то пургу?)
На входе в тамбур, как бы между прочим,
Лежит сайгак, замотанный в фольгу.
"Кому врача? Его на всех не хватит!" -
ХитрО проржал летающий Пегас.
Пускай медведь храпит в своей кровати!
Болей весной, чуди и слушай джаз!
теряя почки, носятся в пурге.
Они гудят, конечно, по привычке,
но всё-таки столкнуться в зимней мгле.
Медведь проснётся, дососавши лапу –
пойдёт на звук крушения поэзд.
Найдя блестяшку, выскажется матом,
фольгу порвёт, – а там сайгак! – и съест.
Пыхтя бамбук, петрушку и гречиху
прибудет МЧСный паровоз.
И будет утешающее чирикать
пытаясь разобрать клубок колёс,
которыми, прибудя в зону риска,
сцепились электрички грудой тел.
Бригада скорой – тоже где-то близко.
А вот пегас, заржавшись, околел.
Хребёт бы не сломал, а так, пуздь ругается)))
Спасибо, Андрей!