восторженность уходит в лес молиться.
что раньше убивало - не вредит.
не хочется ни славы, ни столицы,
и никакого бога впереди.

не пишется, да что там – не живётся,
как в прошлом, как обычно, как всегда,
и нет там ничего на дне колодца,
и некому заглядывать туда.

гремят не скороспешные трамваи,
безличные прохожие снуют,
желания, возникнув - умирают
увидев для кого они живут.

а за окном рисуясь суетливо,
танцуют тени падая на снег,
и в мире нет несчастных и счастливых
и к сожаленью мира тоже нет