На Кирочной в большой квартире
постмодернистское кино.
Борец сумо сидит в сортире
не так, чтоб вечно, но давно.

Хозяйки в сонных кимоно
разносят завтрак домочадцам.
Мужчине за водой податься,
банзай, пока не суждено.

Над спинкой жесткого дивана
глядит окно на грязный свет.
Искусна клёнов икебана
Сквозь комариный красный след.

Мир схематичных оригами
впечатан окнами на юг,
кусочки сахара в стакане,
стакан и чайник воду ждут.

Мужчину мало что колышет,
он, неподвижен и высок,
глядит в окно на тяжесть крыши,
желая выстрелить в висок.

Казалось, в мире коммунальном
не затеряться никому.
А вот ему известна тайна,
Как заключить себя в тюрьму,

Как беспробудно до рассвета
во сне сжимая пистолет,
тянуть, присутствовать при этом
и ждать, когда исхода нет.