выдыхаешь, пищеварителен, кровеносен,
наблюдаешь в окна, как будто тебе нет дела,
что опять в изменчивый город заглянет осень,
в наготе своей откровенная до предела,

что пойдут таскаться по бабе её стилисты,
то оденут в жёлтое, то приукрасят алым.
выдыхаешь снова, но, глупый, как ни стелись ты,
никогда солдату уже не стать генералом,

потому что осень, её не отменишь, ибо
навсегда, и ты не возьмёшь на любых развалах
подходящей книги, в которой сумел найти бы
то, что ты прочтёшь в откровениях пятипалых

обветшалых листьев, и сам не напишешь толком
(если нет усердия, если совсем лениво)
про осенний свет, что метается по осколкам
улетевших дней, и как сладостно в переливах

наблюдать, как боль отступает от новой боли,
размывает память знакомые лица или
насовсем стирает; про то, что бедны глаголы
(из какого сора, в каком подобрал утиле).

не гони лошадку и дай ей, убогой, роздых,
и о чём ты мыслишь, тростник, трын-трава степная?
набираешь в лёгкие влажный осенний воздух
и потом опять расслабляешься, выдыхая