Напившись кофе, я лежал в печали,
Когда в окно нахально постучали.
Подумалось: "Какие люди - звери!
Зачем стучать в окно? Ведь есть же двери!"
Но встал, пошел, открыл тугую раму
Не к ночи вспоминая чью-то маму.
Пока в расстройстве занавеску комкал,
В квартиру заскочила незнакомка.
На подоконник села, словно кошка,
Пустой горшок подвинув босоножкой.
(Увы, цветы в моей прокуренной берлоге
Предпочитают тут же "сделать ноги".)
Но я не лох, а правильный пацанчик;
Сказал: "Тащи-ка ... попу на на диванчик!"
По ходу пьесы я навел порядок,
Цензурно матеря пропавший тапок.
Принес арбуз, шампанское, конфеты...
(Не захотела с гречкою котлеты!)
Мы пили кофе с бренди и бузили,
Пришел сосед спросить, что мы курили.
Потом читал стихи, стуча зубами,
Про то, как снег летел к оконной раме.
Балдели под мелодии Вивальди...
Она заснула, я добил Бакарди,
Накрыл ее пушистым покрывалом
И ускакал. На службе дел - навалом.

И снова вечер за окном пылится,
Шумит неугомонная столица.
И снова я в прокуренной квартире
С перегоревшей лампочкой в сортире.
Кругом бумажки с глупыми стихами:
Признание в любви к прекрасной даме,
А на другой - про парус одинокий,
В тумане моря, как мечта, далекий.
И в этом ворохе корявых строчек
Увидел женский незнакомый почерк:
"Мне было хорошо, я отдыхала,
Спасибо за стихи и покрывало,
И за салат из сочного арбуза,-
И ниже, мелко-мелко,- Ваша муза".