- Ты жив, сармат?

- Посланник, я не знаю.
  Меж чуждых алтарей и мёртвых звёзд
  (для никого упавших) - дотлеваю
  за частоколом каменных заноз.
  Скажи, вся эта череда - навечно?

- Не я построил этот человечник,
  не мной генноисправлена лоза.
  Из ягод местных сок течёт двоичный,
  полутона - забыто-архаичны.
  Ты стремена-то помнишь?

- Тормоза?

- Забыл... А дней - в обрез.
  Слезай со сцены
  (чужая роль - не повод всё забыть),
  заблудший результат переоценок,
  из формулы оставивший "не быть".
  Шагай за мной с асфальтовых обочин,
  туда,
  где воздух сух и обесточен -
  в ковыльный отсвет прошлых лет.
  Плыви за ветром
  вдоль морщин проселков.
  Теней вечерних обнимая холки -
  молчи травой.

  Курган споёт в ответ.

  Когда слова тысячелетней песни
  вольются в кровь - замкнётся круг времён
  и скорлупа кирпичной кладки треснет.
  Тогда скачи!
  Ты всё ещё силён.

- С тобой?

- Не время,
  будет конь твой - белым.
  Стрела чужая запоёт победно,
  копыта разорвут траву-полынь,
  в последней скачке покидая степь -
  тогда зови.

- Боюсь, мне не суметь...

- Ночь звёздной будет,
  впереди теплынь.

  Ещё не зацвела твоя полынь.