Мне так жутко, когда ты приходишь... Внутри начинает пищать,
будто доза превышена. Будто весь мир — Фукусима.
Я не знаю, куда мне деть руки, бросаюсь заваривать чай...
Ты на всё это смотришь, улыбаясь легко и красиво.
Я отвратно готовлю, смеюсь невпопад, говорю ерунду,
крашу ногти в зелёный — и ты это можешь понять, как ни странно...

Я в тебе ненадолго, я знаю: к апрелю уйду,
под брезентовой курткой скрывая ожоги и раны.
Ты останешься... будто бы рядом, сочась по частицам вовне —
в новый холод... Но и внутри всё равно не согреться,
потому что реактор рванул... и цепочки огней
друг за другом угаснут в дырявом чернеющем сердце.
Цифры бесятся, датчики шкалят. Сирены кричат,
но не слышно тревоги в весенней ночи под брезентом.
Заикнуться посмеют ли о смертоносных лучах
твоих добрых сияющих глаз мировые газеты?..
Отчужденье...
Забавное слово. Обыденность смоет следы
катастрофы. Лечить меня? — тоже не надо.

Я опять научусь улыбаться, когда ты пополнишь ряды
не успевших убить за периоды полураспада.