Я помню, бабочкой ядовитой металась ревность в моей груди, и ветер северный ледовитый сбивал с начертанного пути. Душа томилась и трепетала, мосты воздушные шли на слом, и кровь стекала полоской алой по кромке между добром и злом. Но злая бабочка в этой битве была нещадно опалена. Я обратился к святой молитве и пала с глаз моих пелена. И я увидел на снежной глади спокойно льющийся, ровный след. И был в твоём милосердном взгляде неодолимый и мягкий свет. В нём было столько тепла и ласки, что мог растаять полярный круг. И время стало густым и вязким - как будто замерло всё вокруг. Лишь тонкий пульс на твоём запястье напоминал о стезе земной. И я поверил в любовь и счастье - они поныне всегда со мной.
Александру Старших - выговор от капитанши! Как ты мог такое стихотворение умыкнуть???) Все, ужесточаю дисциплину в команде!) А серьезно - очень твое стихотворение, Саш. Теплое такое.
)Втайне надеюсь. что эта теплота. смягчит твоё сердце) И выговор будет без занесения в личное дело))) Каюсь! И молю, не ужесточай) Это меня только деморализует, Леночка)))
Ну... и зачем ты это прятал? Я бы голосовала за него двумя руками))) Ты обделил нас чудесным тихотворением своим, Саняяя...
Термосфера
Вот разберусь с делами и приеду, нагряну майским ливнем, громом ясным. Ты очень удивишься гостье в среду, воскликнешь: "В среду??? Боже, как прекрасно!!!" Тебе придётся тоже отпроситься денька на три/четыре взять отгулы. Да, мы напьёмся, как же не напиться? И приготовлю вкусное рагу - я - и запеку мясную запеканку, и зарулю рулет с икорным кремом... В четверг, открыв "Эфес" восьмую банку, я обольюсь шипящим пивом пенным - ой! - масляной чехонью капну в топик... и дальше, по накатанной, наверно... Проснёмся - на Земле наступит вторник, в квартире, как в нагуленной таверне, и ты рискнёшь, обросший, но красивый, с похмелья проводить меня на шаре, в который крепко-крепко, что есть силы, мы чем-то невесомым надышали. Притихнешь, вдруг, задумчиво-серьёзно, сожмёшь до боли тонкое запястье... И скажешь: "Ты и я - метаморфоза в недостижимой термосфере счастья..." L.
Стекает масло на подол с блина на вилке. Стоит горилка на столе, стоит горилка. И наливая из бутыли то и дело, Мы кувыркаемся не первую неделю. Ты вся в муке: и грудь, и руки, и колени - На закусь лепишь чебуреки и пельмени. В еде не меньшее тебе присуще рвенье - Ты вся измазалась в сметане и варенье! Как сладко льётся по губам кисель из кружки - На целом свете нет прекраснее подружки! И не беда, что я немытый и обросший – Зато тебя, моя кудесница, не брошу!
Стекают вина предрассветные на чресла, Сломали кресло мы с тобой, сломали кресло. Здесь, в эволюции теней - диван сломали, но разве можем починить диван словами? Пусть ототрёшь ты всю меня от слов и мела, ведь как болела, я всегда тобой болела... Перебирай меня, скачай, забей в архивы, я стану файлом - лёгким, нужным, муз-активным, кудесным, тесным, русским, узким, как папирус, и никогда в форматах "ах!" не выйдет вирус. Нет, не беда, что ты немытый и обросший, прилипнет слава, как всегда, к твоей подошве. Фанаток будет нам хватать, как дать, до хрени, я буду прятать от гостей своё варенье. А по субботам, с похмела, и даже спьяну, ты будешь звать меня к Святому Иоанну, а я считать твоих гостей, тарелки, вилки, и дебит/кредит подбивать посля горилки... А ты воткнёшь в муку язык и скажешь ясно, как нелегко совать в пельмень - крутое мясо. :-))
Спасибочки)
И почему ты не..? Ай-ай-ай!
Все, ужесточаю дисциплину в команде!)
А серьезно - очень твое стихотворение, Саш. Теплое такое.
Я бы голосовала за него двумя руками)))
Ты обделил нас чудесным тихотворением своим, Саняяя...
Термосфера
Вот разберусь с делами и приеду,
нагряну майским ливнем, громом ясным.
Ты очень удивишься гостье в среду,
воскликнешь: "В среду??? Боже, как прекрасно!!!"
Тебе придётся тоже отпроситься
денька на три/четыре взять отгулы.
Да, мы напьёмся, как же не напиться?
И приготовлю вкусное рагу - я -
и запеку мясную запеканку,
и зарулю рулет с икорным кремом...
В четверг, открыв "Эфес" восьмую банку,
я обольюсь шипящим пивом пенным -
ой! - масляной чехонью капну в топик...
и дальше, по накатанной, наверно...
Проснёмся - на Земле наступит вторник,
в квартире, как в нагуленной таверне,
и ты рискнёшь, обросший, но красивый,
с похмелья проводить меня на шаре,
в который крепко-крепко, что есть силы,
мы чем-то невесомым надышали.
Притихнешь, вдруг, задумчиво-серьёзно,
сожмёшь до боли тонкое запястье...
И скажешь: "Ты и я - метаморфоза
в недостижимой термосфере счастья..."
L.
Стоит горилка на столе, стоит горилка.
И наливая из бутыли то и дело,
Мы кувыркаемся не первую неделю.
Ты вся в муке: и грудь, и руки, и колени -
На закусь лепишь чебуреки и пельмени.
В еде не меньшее тебе присуще рвенье -
Ты вся измазалась в сметане и варенье!
Как сладко льётся по губам кисель из кружки -
На целом свете нет прекраснее подружки!
И не беда, что я немытый и обросший –
Зато тебя, моя кудесница, не брошу!
Сломали кресло мы с тобой, сломали кресло.
Здесь, в эволюции теней - диван сломали,
но разве можем починить диван словами?
Пусть ототрёшь ты всю меня от слов и мела,
ведь как болела, я всегда тобой болела...
Перебирай меня, скачай, забей в архивы,
я стану файлом - лёгким, нужным, муз-активным,
кудесным, тесным, русским, узким, как папирус,
и никогда в форматах "ах!" не выйдет вирус.
Нет, не беда, что ты немытый и обросший,
прилипнет слава, как всегда, к твоей подошве.
Фанаток будет нам хватать, как дать, до хрени,
я буду прятать от гостей своё варенье.
А по субботам, с похмела, и даже спьяну,
ты будешь звать меня к Святому Иоанну,
а я считать твоих гостей, тарелки, вилки,
и дебит/кредит подбивать посля горилки...
А ты воткнёшь в муку язык и скажешь ясно,
как нелегко совать в пельмень - крутое мясо.
:-))