Хочется плакать, уткнувшись лицом в январь. Хочется выпить и снегом заесть тоску. Если я в Туле сейчас угоню трамвай, можно ли за ночь на нём прикатить в Москву?
Выпью — и славно! Коньяк шелковист на вкус, с лёгкой горчинкой в желудок скользит бальзам. Мне бы насытиться мёдом из божьих уст, чтобы тебя не искали мои глаза.
Мне, тонкокожей, отчаянно жмёт развод. Виски, коньяк, лимончелло... А я — трезва. Ты не вернёшься ни в гавань мою, ни в порт. В нас, одиноких, не верит твоя Москва.
От незакрытых гештальтов штормит ковчег, к тварям по паре с похмелья ползёт мигрень. Завтра впускать внутривенно больной четверг, завтра сажать в опустевшей душе женьшень...
