Я так неожиданно стал подельником, в ночах дерибаня оргазмов пай.
Здесь нет воскресений и понедельников. Попала, подруга – так искупай. Квартира, что карцер – кумарит холодом. В натуре, и чем не лесоповал? - наломано дров… На душе наколото: шаг вправо, шаг влево - и наповал. А жизнь от свидания до свидания, так мало минут этих наших встреч. Они с каждым разом все долгожданнее. Чтоб в сердце до следующей беречь и сердцем убитым скорей отщелкивать замедленность хода секунд и лет. Пытаться быть смирной, примерной, шелковой, чтоб хоть ненадолго уснуть в тепле… Срок впаян, хорошая, за хранение в душе кучи пакостной наркоты – и страсти, и нежности… Тем не менее зависимость долго скрывала ты. Но тайное палится, вот и впаяна любовь по статье «далеко зашла». А страсть подставляет крутых и паинек, подводит под сроки и под дела.
Работа - занятия аэробикой – бутик – замыкается твой маршрут прогулки. Но хоть ты спетляй в субтропики. Сбежишь от себя, но тебя найдут по тем же желаниям, фасу-профилю. Попала, хорошая, ты всерьез. Свобода запутана сетью проволок из стеблей недаренных мною роз, за рвом из недоданного внимания, стеной непоняток на грани рва. И кто мог придумать, что так гуманнее? Одна только радость – еще жива. А быть мне подельницей – так заманчиво, что стоит всех этих убитых лет. Пусть сука, подставщица и обманчива любовь – только волчий ее билет теперь в самых страшных кошмарах грезится. Куда с ним деваться тебе потом? Страшней этой смеси минут и месяцев, мрачнее, чем карцером ставший дом – свобода теперь… Ведь уже не вычеркнуть из жизни, не выжечь с души клейма. Законы людские запутав вычурно с понятием сердца, свела с ума любовь до того, что уже заранее дрожишь, видя волю такой статьей отдельной, что шепчешь, как заклинание, что век бы тебе не видать ее. Сплошная иллюзия, полный вздор она. Ведь ты знаешь точно, что за стеной, за рвом, за колючками, по ту сторону такая же зона любви со мной.