На белом свете жила-была
Весна-девчонка с короткой стрижкой;
Вертиголовка, почти мальчишка…
Красою яркой враз расцвела –
Любовью юной, любовью верной,
Счастливо-грустной и неземной;
С сознаньем веры, что ей одной
Такое чувство досталось первой.
Одной и первой, и
не иначе!
Такого в мире не может быть,
Чтоб кто-то смог бы вот так любить!

И оттого-то, быть может, плачет
Ночами горько в свою подушку.
Ни слова маме, молчок друзьям.
Вдвоём с надеждой в круженье дня,
Лишь намекнула одной подружке…
Совсем немного. Да, так – чуть-чуть;
Ну, разве только не кто, а малость:
Какое счастье ей вдруг досталось!
Как не делиться хоть с кем-нибудь?!
Ведь невозможно, когда так много
В огромном мире одной дано,
И в нём не будет любви иной!
Но почему же так
одиноко?
Свиданье, встреча? Нет! Нет, не надо.
Хотя и страстно с надеждой ждёт,
И даже рада, что не пойдёт
К нему сегодня.
Вот если б завтра…

А завтра снова весна-девчонка
В волнах сомнений, в слезах дождя
Взрослеет чувством, его тая;
Впервые мерит длину у чёлки.