на секунду замри, на мгновение оглянись: не увидишь рассеянным зрением перемен — не созрела пока, не готова ещё для них, дорог узел дорог, осязаем иллюзий плен.
тень меча — только тень, не отпустит на волю боль, чтоб сочились лю/болью надрезы предплечных вен.
на краю не удержимся — значит летим! — позволь обнимать облака равнодушной земли взамен.
из песочных часов истекает полночный мрак, звёзды — падшие сплетницы — шепчутся на песке. отдаю без остатка… да только не хочешь брать, по привычке бредёшь без беремени, налегке.
в поцелуях до времени выгорел kissлород — холод стали устали лукаво считать теплом. пару искорок малых нельзя называть костром…
Очень красивы все эти превращения... то Тристан и Изольда со своим a-more и терновником, прорастающим в венах. То что-то совсем другое. Но это точно какая-то магия, приворотное зелье, наверное.
а звезды лежат в серебре,
вода отдаётся холодной земле
в долине затопленных рек.
В графстве Айл, что на остове Wight,
за долиной затопленных рек
в подземелье лежат слова,
но их свет - на святой горе.
Полыхнёт над водой рассвет.
растворится в росе туман,
а следы на сырой траве
вниз уходят. Ведут в курган.
Там вне времени - острый меч,
и колчан, полный тонких стрел,
галерея в полсотни свеч -
и цветы (ими луг пестрел).
Но сегодня взойдут лишь два:
самый белый и цвета льна.
и откроет земля провал,
чтобы вышла на свет Она.
Былины слагались из саг и легенд –
скрижалей и секонд хэнд,
но тот цветок - у неё в руке
и только в одном стихе.
Она возложила его на сталь,
подняв рукоять меча,
который как бритва, напрягшись, стал,
как скальпель в руке врача.
И по кромке лезвия к острию
проскользил, оставшись живым, цветок,
но оставил душу ему свою –
в этом смысл любви.
И её итог.
Спасибо!
Заговор.
Нравится.
Невероятной красоты и силы!
Привет, Дана!