Не извиняются любя

С трудом представляю себе режиссера, который отважился бы на экранизацию подобной истории. Конечно, если не иметь в виду студентов профильного вуза. Того же ВГИКа (например). Им и не такое в обязанности вменяется. На соответствующем факультете.

Хотя и вижу, что часов на доведение текста до нужной кондиции потрачено немало. В разы больше, чем на зачатие, вынашивание и рождение самого замысла. Так и хочется стереть с физиономии всегдашнюю мимику и глубокомысленно обронить: легче всего мы находим время на то, чтобы его потерять. (с)

Рассказ выглядит не то чтобы нечитабельным, но пресным. Потому что не соблюдено одно из базовых правил сочинительства: каждый следующий эпизод должен удваивать/усиливать эффект от предыдущего. В первую очередь эффект эмоциональный. Когда таким недугом страдает концентрическое произведение – это ещё можно объяснить. Мало кому по плечу не только задумать т. н. цикличность кульминации, но и планомерно её реализовать. Здесь же сюжет на многогранность не претендует вообще, а следовательно, и кульминация должна была быть одной. Она и вышла одной. Вышла, подвела стандартной тропинкой к невыразительной развязке и скрылась. Не только с глаз, но и из памяти.

Имея в виду гибридную систему оценивания, хочу сказать:

дела с художественной ценностью обстоят неважно (мягко говоря).

Почему?

Вот список критериев, по которым я её оценивал:

1. Актуальность
2. Глубина подачи
3. Эмоциональное воздействие
4. Фактологическая выверенность
5. Оригинальный сюжет (и особенно концовка)

С некоторых пор именно они рулят на Литсети при аттестации того или иного поэтического текста.
Не вижу причины не опереться на них и сейчас.
Добавив заодно и «приращение смысла» (шестым пунктом).
Чисто по традиции)

Надо ли говорить, что пяти из этих шести требований текст не соответствует даже близко? Исключением является только фактологическая часть. Да и то не на 100%. Муха, для которой естественная гибель не является истиной в конечной инстанции, заставила взглянуть на семейство короткоусо-двукрылых совсем под другим углом. И это как минимум. А как максимум – прочно усомниться в фундаментальности такого раздела классической медицины, как танатология.

Но речь не об этом.

Давайте представим.

Жил-был на свете некий сорокалетний мужчина. Бессребреник. Без жены. И без определённых амбиций. Но с конкретным обременением (в виде двух непослушных спиногрызов)) Работал не где-нибудь, а в Статистическом учреждении. И не кем-нибудь, а старшим статистиком. Всё, чем предпочитал заниматься (когда не спал) – это выкручиваться. Дополнительно ещё и вертясь. От зарплаты до зарплаты.

Звали этого бездаря Анатолием Ефремовичем.

Директором в его учреждении трудилась некая Людмила Прокофьевна. Старуха тридцати шести лет от роду. Как и он, лишённая амбиций. Как и он, неизлечимо одинокая. Бездетная. Но с очень завидной квартирой в центре. Всё, чем предпочитала заниматься она (даже во сне) – это отдавать себя любимому делу. Потому что в мужчинах разочаровалась бесповоротно. А подруг ненавидела как класс.

Однажды наш герой решил к ней подсесть. На корпоративе. И угостить коктейлем. Зачем – вопрос риторический. Но мымра отказалась. Тогда он завёл речь о подосиновиках. И снова наткнулся на непонимание. Сигаретка, спичка, коробок, стихи (в виде поэзии), баритональный дискант (в виде пения) и цыганочка (в виде плясок) тоже прельстить её не смогли. И тогда горе-ухажёр тупо начал её целовать. Куда попало. И во что придётся.

Титры:

через девять месяцев у них стало уже трое детей.
Мальчик, мальчик и… мальчик.

Конец фильма.

Представили?

Уверен, что до конца этого шыдевра не досидел бы ни один вменяемый любитель кино. И ни в одной стране мира. А рейтинг его был бы сопоставим с рейтингом дипломной киноработы выпускника того же ВГИКа. Но выпускника не простого, а обучавшегося заочно. Проплатившего оценки за все экзамены оптом. И затеявшего такую авантюру с единственной целью – обрести соответствующие корочки. Ничем не обеспеченные, но всё ещё престижные.

Понятно, что сравнивать полнометражный фильм и не самый полноценный рассказ – дело неблагодарное.
Но разве это повод лишать даже такой коротюсенький текст одного-двух юмористических эпизодов?
И/или двух-трёх второстепенных, но колоритных персонажей.
И/или определённого количества меняющихся декораций.
Просто для придания кинематографичности.

Нет, не повод.

Вот что на эту тему писала Л. Улицкая в «Священном мусоре». Специально отгуглился, чтобы процитировать:

На собственную жизнь иногда полезно бывает взглянуть глазами археолога, просмотреть ее по слоям. И удивительно, как иногда маленькие, совершенно незначительные события по мере их удаления оказываются важнейшими, поворотными точками. В этой редкой и драгоценной точке тебе предлагается сделать выбор, совершить свободное действие, не вынужденное сцеплениями разнообразных обстоятельств, и вот ты совершаешь шаг, иногда совершенно интуитивно, даже не понимая важности происходящего.

Как бы мне ни хотелось отнести знакомство с рассказом к одной из таких точек – сделать этого не вышло.

Теперь что касается техники.

Вот фрагменты, которые я вынужден был отредактировать (не все, но некоторые).
Хотя и думал сначала ограничиться только замечаниями.
По поводу лишнего местоимения (например).
Или сло́ва, употреблённого в несвойственном ему значении.
Но что такое правка текста, с другой стороны?
Тот же самый ремонт.
Мелкий и в ванной комнате (допустим).
Берёшься обновить сальник – и вдруг выясняется, что без замены смесителя уже не обойтись.
Или начинаешь менять треснувшую плитку (одну), а заканчиваешь
тотальной реставрацией всего напольного покрытия.
И т. д.

Разберётесь, в общем)

Выкладывать буду попарно – оригинальную версию и свою.
Не то чтобы безупречную, но ту, которую предпочёл бы любой редактор.
Столкнись он с необходимостью одобрить публикацию рассказа)

Заботливый у неё сосед. Он сначала сам «разгребается», а потом от её ворот снег отбрасывает, делает тропинку. Иногда даже на работу опаздывает из-за неё. Нет-нет, не «из-за неё», это она случайно подумала! Любой на его месте «откопал» бы учительницу собственного сына!

Заботливый ей сосед попался. Сначала у себя разгребётся, потом к её дому тропинку прокладывает. И часто опаздывает при этом на работу. Сперва она думала, что из-за неё. Но потом сама же и смеялась над такой наивностью. Любой на его месте «откопал» бы учительницу собственного сына.

===

Водка своё дело знает: был человек - и не будет человека. Жалко Надежде Семёновне Сергея. Не понимает, почему он снова семьёй не обзаведётся. С женой тоски меньше, глядишь, пить бы и расхотел.

Водка своё дело знает: был человек – и нет человека. Жалко Надежде Семёновне Сергея. Не понимает, почему он семьёй не обзаводится. С женой и тосковать поводов меньше будет, и к рюмке лишний раз не приложишься.

===

Потом они одновременно потянулись поднимать шапочку и долго стряхивали её, маскируя усердием свою растерянность…

Потом они одновременно кинулись поднимать шапочку и долго её отряхивали, маскируя нахлынувшую растерянность…

===

На другой день Надежда Семёновна проснулась какая-то другая. Весёлая, живая, с силами, которых прежде и не знала в себе.

Утром Надежду Семёновну было не узнать. И не только потому, что глаза искрились жизнелюбием. Всё тело наполнилось таким количеством энергии, что до вечера женщина так и не присела.

===

А дальше - снова началась тишина. Такая оглушительная, что сквозь неё не пробивался даже «голос» мухи, бьющейся о стеклянную «стену».

А дальше снова воцарилась тишина. Такая оглушительная, что сквозь неё не пробивался даже голос мухи, бьющейся о стеклянную стену.

===

И обратите внимание:

Надежда Семёновна не знает, как и благодарить соседа. Вот, придумала по праздникам пирожки печь: угощает Сергея и Пашку, целую кастрюльку им относит. Для себя-то она и возиться бы не стала, а для них – с радостью.

Кто такой Пашка – не считывается не только с первого раза, но и вообще.
Хорошо, если читатель попадётся рассудительный.
Или догадливый (хотя бы).

А если нет?

Чем проще открывается ларчик, тем меньший эффект производят драгоценности, которые в нём находятся. Это правда. Но много ли в сети найдётся людей, трезвый рассудок которых до сих пор не заслужил права быть окончательно утопленным?

Например, в вине)

PS.
Очень понравилось владение языком (в смысле орфо_пу))
Но кавычек в тексте всё равно многовато.
Гораздо больше, чем слов, употреблённых в необычном, относительном, ироническом значении.
Процентов на девяносто)

Итоговая оценка – 4 балла.

---

Жёлтая дорога

Вера – это утешительная погремушка для тех, кто не умеет думать.

Почти цитата.

Утверждать не берусь, но приписывают эти слова Томасу Эдисону.
И пусть.

Я их выложил только потому, что они заставили отказаться от привычной схемы рецензирования. Меня. И сразу после того, как были извлечены из памяти. Поводом для такого извлечения послужила неудавшаяся попытка автора обратить читателя в свою веру. А именно в то, что рассказ не заслуживает ничего, кроме публикации.

Заслуживает.

Идём по порядку.

Скорость для водителя фуры равносильна высоте для канатоходца. Руль, как балансир, связывает нужные объекты, физические законы, человеческую интуицию и чувство равновесия в часть реальности, способной вписаться в пространственную иерархию природы. Мироздание – занятная вещь, если увидеть, хотя бы краем глаза, его шестерёнки. Только понять их работу так же сложно, как распутать клубок собственных эмоций, избалованных повышенным вниманием, оригинальностью трактовки и нередкой театральностью подачи. Странно думать, что чувства – всего лишь марионетки метаболизма. Я не в меру философствовал, дорога вилась по степи, лёгкий ветер приятно холодил тело.

Водители, которые не мнят себя философами, встречаются до сих пор. И вполне себе часто. Но среди них точно не осталось ни одного дальнобойщика. В том числе и потому, что с мыслями человеку лучше всего собираться наедине. И формулировать их никто не мешает, и красноречием появится возможность блеснуть. При первой же остановке. И перед первым же хичхайкером (например). Именно блеснуть, непременно донеся их (мысли) до собеседника. Особенно такие, как у нашего «философа». Претенциозно многоэтажные. Невыносимо тяжеловесные. И эклектично переплетённые. Иначе в голове они не удержатся ни за что. И как минимум разорвут шаблон (причём не только своему хозяину).

Мы уже пытались тут пофантазировать с автором предыдущей работы.
На определённую тему.
Хочу, чтобы теперь ко мне подключился автор и этой.
Прямо сейчас.

За окном – тёплый июньский вечер.
Мужчина (обвальщик-жиловщик, примерный семьянин, отец семнадцатилетней девушки) только что вернулся с работы. Принял душ. И развалился перед телевизором с баночкой ледяного Heineken. Один из сюжетов новостной программы был посвящён изнасилованию. Кого – неважно. Предположим, ученицы элитной гимназии. Случилось ЧП прямо на выпускном вечере. И прямо в женском туалете. В злодеянии тут же заподозрили кого-то из преподов. И даже успели его задержать.

Естественно, наш герой не мог не отреагировать на такую новость. Хотя бы потому, что пострадавшая являлась ровесницей его дочери. Обучавшейся (кстати говоря) тоже в гимназии. И тоже иногда захаживающей в туалет.
Какие мысли должны были посетить его голову в такой ситуации? Голову человека, не имеющего не только семи пядей во лбу, но и родственных связей с потерпевшей.

Формулирую две.
Слегка утрируя, но только слегка.
А вы сами определите степени их правдоподобности.

Первая:

Завалил бы урода!

Вторая:

Умышленно причинил бы ему смерть путём нанесения колото-резаных ран щелевидного характера куда-нибудь в область трёхстворчатого клапана правого желудочка такого молодого, но уже порядком ожесточившегося сердца!

?

Вопрос не из затейливых, ага.
Поэтому я и не оценил красноречивости вашего ЛГ.
Не поверив его мыслериторике даже близко.

===

Из ночи в ночь один и тот же сон заканчивался удушьем. Вначале я только недоумевал, потом добавилась злость, но с некоторых пор каждое пробуждение стала сопровождать усталость с прицепом обречённости. Я вышел на кухню, закурил. В проёме двери показалась жена. Поправляя сползающий с плеч полупрозрачный коротенький пеньюар, озабоченно спросила…

Принято считать, что борьба за чистоту жанра – занятие такое же бессмысленное, как и привычка ломать копья по поводу чистоты расовой. Но почему пеньюар оказался не только полупрозрачным, но и коротким коротеньким, я не понял всё равно. Имея в виду тональность последующего разговора и не располагающую к какому-либо искушению обстановку.

А раз не понял, значит и не поверил)

===

Я молча кивнул. Три года назад я был от Елены на грани безумия.

Когда вернулся, Елена была замужем за Серёгой…

– Не опускай крылья – Елена налила в свою чашку холодного чаю.

И так далее...

Есть подозрение, что вы, автор – стопроцентная женщина) И наверняка замужняя. Или хотя бы побывавшая в застенках (какое-то время счастливого) брака.

Не спрашиваю имени мужа.

Пусть будет Женей.
Или Сашей.
Или даже Костей – не суть.

Предположим, в какой-то из вечеров (тех самых, ещё счастливых) он задерживался на работе. Сильно задерживался. Но предупредить не спешил. И бесконечные звонки (на свой мобильный) игнорировал так же бесцеремонно.

Вопрос всё тот же (почти): какая мысль оккупировала бы вашу голову на подобном фоне?

Эта:

– Опять Евгений сегодня не выспится…

?

Эта:

– Надо свекрови позвонить. Может, Александр к ней по пути заехал?

?

Или эта (высказанная по т/ф):

– Мам… Константин до сих пор не вернулся с работы. А время третий час (ночи). Не знаю, что и подумать… Как бы его новенькая секретарша к себе не заманила. Домой. Видела я её на корпоративе как-то - хорошенькая, ага. Но и стерва тоже порядочная.

Понимаете, к чему я клоню?

Одно дело, когда мужчина называет Еленой какую-нибудь риэлторшу.
Взявшуюся помочь ему избавиться от квартиры.
Первый и последний раз.

Или сотрудницу кадрового агентства.
Активно участвовавшую в его трудоустройстве
И тоже однократно.

Но именовать вот так свою родственницу?
И не какую попало, а близлежащую?!
Ну о-о-очень негипокористично выглядит, как по мне.
Просто на редкость.

Как результат – не поверил и здесь.
И тоже абсолютно.

===

Снял с запястья «Ролекс» и приспособил на руку шину.

Если часы оригинальные – возникает вопрос: откуда у простого дальнобойщика такая непростая тяга к лакшери?
И такое количество денег – три косаря в у. е. (как минимум) + несколько сот на регулярное техобслуживание (ремонт).
Вещички статусной – согласен.
Но не для шоферюги.

?

Если же хронометр китайский – зачем вообще было акцентировать внимание на этом бренде?

===

Не могу не поделиться и ощущением дежавю на фоне следующего диалога:

– Я тогда был, как под гипнозом, всё делал автоматически. Даже вспомнил о возможной гангрене и два раза ослаблял ремень на Серёгиной сломанной ноге, но руками сдерживать кровотечение получалось плохо. А потом меня словно парализовало… Я намеренно не довёз Серёгу живым – ком в горле, периодически мучивший меня три года, рвался наружу.
– Знаю. Время аварии на разбитом «Ролексе» расходится с указанным тобой на два часа – значит, машина либо ехала очень медленно, либо стояла какое-то время.
– Ты скрыла от следствия «Ролекс»? Где нашла?
– Наверное, после аварии ты забросил часы в Сергееву барсетку.
– Не помню. Проклятая жёлтая дорога, она мне жить не даёт. А я больше так не могу… я не спас его… и мальчишку без отца оставил.
– Никого ты без отца не оставил. Иван твой сын. И только Сергей знал, с чьим ребёнком нянчится. Вот почему я никогда бы ему не изменила.
– Сын? Но ведь… Почему ты не сказала раньше? – слова Елены поразили меня так, словно она не Ивана мне сыном представила, а самого Иисуса.

Первая ассоциация, которая пришла на ум, была такой:

стандартный диалог вторичных персонажей в бюджетной мылодраме.

И здравствует эта ассоциация как ни в чём не бывало.
До сих пор)

===

Что касается техники (стиль + лексический строй + грамотность).
Постараюсь коротко.
Но предметно.

Руль, как балансир, связывает нужные объекты, физические законы, человеческую интуицию и чувство равновесия в часть реальности...

Звуковая организация, мягко говоря, неубедительная.
Отсюда и конфликт (между фоникой и содержанием).
В прямом смысле слова.

===

Я молча кивнул. Три года назад я был от Елены на грани безумия.

Местоименческий передоз (одно «я» нужно убирать).
И не только здесь.

Я не сразу сообразил, откуда хлестала кровь. Её было так много, что я опешил, но быстро пришёл в себя и лихорадочно взялся за дело: перетянул ремнём бедро Серёги выше открытого перелома.

===

– Не опускай крылья – Елена налила в свою чашку холодного чаю.
– Да – облегчённо выдохнул я. – Пора. Собери мне вещи.

– Не кричи, ребёнка разбудишь – на лицо жены лёг тёмный восковой оттенок.

– Ты ничего не знаешь – Елена вышла из кухни.

– Ванюшку бы подготовить, сказать ему правду, кто отец – я повесил на плечо дорожную сумку и поднял чемодан.

– Нет – отрезала Елена.

А здесь предлагаю без меня догадаться, что объединило эти реплики.

===

Закутавшись в тёплый длинный халат, вернулась Елена. Из подобранных и заколотых на затылке волос выбивались золотистые завитки.

Ещё одна аллитерационная засада.

===

И ненужная детализация:

Даже вспомнил о возможной гангрене и два раза ослаблял ремень на Серёгиной сломанной ноге…

===

Препинапокость - тема для отдельного разговора.
Как и всегда)

Итоговая оценка – 3 балла.