Суда-то и не было, всё было наспех и срочно: с нами велели управиться за полдня. Сверяли по спискам и ставили крестик в строчке. Вязали руки, потом вели исполнять.
И мы заполняли собой темноту траншеи, в позорную смерть уложенные ничком. Палачи не жалели уточек-серых-шеек, не различали синих и белых воротничков.
Нас заровняли землёй, тяжёлой и влажной, в нежном июне над нами взошла трава. Страна прокляла нас, и было стране неважно виновны ли мы, или новый нарком кровав.
А потом случилась война, и нас не хватало - в окопах, цехах, институтах, госпиталях. Страна задыхалась, сражалась, и кровь глотала. А мы распадались безвестно в её полях.
