Он сказал:
Со мною не нужно спорить,
Я в подобных россказнях знаю толк,
У меня в избытке таких историй,
Что случились где-то веков за сто.
Нынче только море, где скрылась суша,
Словно зуб обломанный, голый риф.
Потому тихонько садись и слушай,
Как я буду с памятью говорить.
Видишь сыпь барашковых треуголок
Там, где чайки рыбу ловить взялись?
Там когда-то высился дивный город,
Был великий город, где лег залив.
Мирно море терлось щекой о пристань,
Разомлевшей кошкой прибой урчал,
И под вечер камень чуть серебристый
Розовел, в закатных светясь лучах.
Неспеша друг друга сменяли зори,
Новый год являлся, другим ведом.
Как волна по стенам текли узоры,
И надежно море хранило дом.
Серебром на солнце лагуна бличит,
Под глазурной коркой молчит вода...
Но запомни, с каждой своей добычи
Люди что-то морю давали в дар.
Выбирая жертву, не повториться
От души старались и стар, и мал.
И хозяин моря платил сторицей,
Отводя от города прочь шторма.

В этот год комета зажглась пожаром,
И беда над миром простерла длань.
Новый князь промолвил: "Хорош, пожалуй
Пусть теперь хозяин мне платит дань.
Мы в пустые глупости верим часто.
Но уже довольно ненужных трат".
И дурную весть растрепали чайки,
Разнесли на крыльях ее ветра
И хозяин моря стряхнул дремоту,
Примеряясь, тронул кольцо плотин,
Усмехнувшись криво: "Ну что ж, посмотрим,
Кто кому обязан теперь платить".
Повлиять осмелимся на судьбу ли,
Укротить сумеем ли свой порыв?
Разыгралась ночью такая буря,
Что не знали люди до сей поры.
Бесновался ветер, почуяв волю,
Грохотало небо ему в ответ.
Обреченный город накрыли волны,
И под весом моря прогнулась твердь.
Горизонт отблескивал грозно-алым,
Яркий сполох словно удар меча.
Этой ночью ужас познали скалы
И поклялись вечно о том молчать.
Не стремится солнце подняться выше,
Вспоминая бурю, как страшный сон.
Город сгинул, вряд ли хоть кто-то выжил,
Только князь хозяином был спасен.
Он скитался долго судьбе послушен,
Что корабль по воле ветров и волн.
И с тех пор его отвергала суша,
Отвергало море с тех пор его...

В присмиревших водах спала опасность,
Длился вечер в сумрачном ноябре...
Он сказал: "Зря веришь досужим басням,
Просто злая сказка, нелепый бред..."
Только сердце тронул нездешний холод,
По спине скатился холодный пот.
Ведь известно, часто в песке находят
То цветной окатыш, то черепок.
Проигравшим поздно просить пощады,
И не будет больше победных битв.
Он ушел, задумавшись, не прощаясь,
Как-то разом вдруг обо мне забыв.
И спина казалась такой прямою
Что смутился ветер и чуть притих...
Не забыть мне, как отступало море,
Торопясь убраться с его пути.