пожалуй, это самовозгорание.
и в этом нам никто не виноват.
представить толком я не мог заранее,
как могут эти губы целовать,
и что запретный плод такими соками
подпитывает слабый организм.
что помыслы бывают столь высокими,
хотя стремятся губы только вниз…
и фиговые листья ниже талии
не к месту, потому что нет стыда.
но есть любовь – мы должное воздали ей.
здесь рай? нет, нам с тобою вниз, туда…
ты нежностью своей обволоки меня,
и страстью пламенеющей укрой...

а в стонах ничего нет, кроме имени.
твой царь и бог, твой дьявол и герой -
я затащил тебя в такие пропасти,
куда мы улетаем до утра.
с тобой я пал. я зло, как и добро, постиг.
ты - бездна страсти. я шагнул.
за край...
не надо оправданий, к черту алиби.
куда я падал, кем был совращен
иначе жизни истинной не знали бы.
любви, а значит – многого еще.
друг в друге нечто новое открыли мы.
и снова стерлась грань добра и зла...
не улететь с обугленными крыльями.
страсть все сожгла, а нежность вознесла.
и ты ласкаешь язычками пламени.
ты окрыляешь ласками потом.
я счастлив, что познаньем обожгла меня.
теперь я человек. а был никто.
вот титул мой. теперь я не отдам его.
бельмо я на всевидящем глазу,
кость во всевышнем яблоке адамовом –
я человек.
с тобой. мой страшный суд,
награда, кара… это дело пятое.
мы разберемся сами на земле.
грехопаденье? как мы долго падаем…
десятки, сотни миллионов лет
плевать, что целина земная поднята.
да, жестко было мне и тяжело.
что делать? тяжела рука, Господня-то.
но ведь зато познание пришло,
насколько все же ангельски раскованы
порой тела в любовной наготе.
мы вместе - рая, в общем-то другого нам
уже искать не надобно нигде.
пусть будет так, как есть, все это к лучшему.
ты рядом.
эта вольность наготы.
ты знаешь в приговоре волей случая
смысл по вине каких-то запятых
так странно исказился, что негаданно
нас, как кролей, в терновые кусты
швырнули... и иных судЕб не надо нам,
венец мой нежно-колкий - это ты!