Разве сражают воображение только лишь те поэты, что в залах колонных восхлопаны лавровыми аплодисментами, да критиков-рецензентов хлопотами в степени возведены и воспеты?..
А он был смешон в пиджачишке тесном, и даже немного, как будто, жалок, росточком не выше велико-известных народных отцов да вождей-генералов. Когда появился на свет, дед окрестил его – Пересвет. Цветистого имени люди не знали, Светиком попросту называли (мама очень хотела девочку). И, надев очки с покорёженной дужкой на крылатые ушки (в солнце – прозрачно-розовые), он, со щёк рассыпая веснушки, всех и вся засыпа́л вопросами – острыми, этак перчёно-начиненными, что учитель классических не имел ответов. «С приветом» его считали, мальчишки лупили, дразнили «лохом». Он свято верил, что драться – плохо. Не должен Сапиенс, тем более, Хомо, Хомо другого «действием оскорблять», если уж он действительно – Сапиенс, а не хамло и последняя «ять». Он как-то стыдился «не быть человеком», не жалился, слёзы не лил, и не охал. Скрипел зубами, лицо багровело, но только беззвучно икал, да немного дёргалось правое веко.
В кургузом портфеле, в тетрадке потёртой Светик хранил «Пересветов секрет» – ночами глухими, в своей стихии один оставшись, писал стихи – верлибры звучные, сонеты певучие. Замыслов – буча, икон всех круче – Великих портреты. Рифмуя сюжеты, мечтал поэтом, миру известным, протопать планету из места в место и сквозь дороги витьё да забытьё времени песнями славить имя её – самое светлое – Света.
Она не читала творения Пушкина. Её гарнизонного детства игрушки – гильзы бусами у колыбели, позже – отца-майора гантели. Очи раскосые дикой газели, косы до пояса и долгоногость, взгляда печаль да недетская строгость – наследство от мамы. …в школе Беслана с сестрёнкой Таней мама осталась навечно в бесчеловечно-чёрном году две-тыщи-четвёртом… А норов упёртый, в кроссах первая. К бесу нервы, и в бездну с вышки, телом трёхкратный кульбит завинтивши, Света-Ракета «без бульки» бабахает. В ауте ахают членистоногие дурни-мальчишки и прочие многие взрослые дяди! Глядя, как все до последней пульки в «застометровое» сердце победно невозмутимая Светка-Торпеда мишень колошматит из калаша, в карман запихивают, глуша, желанье цевьём огневым вибрировать в пальцах Светкиных крепких рук – военрук седоватый, дородный и модный физрук лихой, скрывая мужское: «Едрёна ж печёнка! Ну, хороша! Ух, хороша девчонка!».
Как-то, под вечер на тренировку Светка заходит в спортивный зал. Двое прыщавых качков-отморозков ранец мутузили бутсами чей-то, чью-то тетрадку швыряли зачем-то и ржали во весь жеребячий оскал, в углу на разбитых коленках Светик – ползал, очки на полу искал…
Из памяти Светки кошмара шквал – школа, спортзал, на коленях дети, боевики-ублюдки… Беслан!.. Сейчас они, гады, за всё ответят – за маму, за Таню, за этого Светика… Сузив бойницами очи газельи, невмочный отчаянный рык издав, львицей, торпедой, ракетой метелила, шваль оголтелую в пыль раскидав! Мятый портфель и тетрадку заветную – Светику – «Что ли, твоё? Вставай, руку давай, помогу. Ну, потопаем», а тот с колен еле слышным шёпотом, обратно тетрадку пихая неловко ей: «Это тебе… о тебе… прочтёшь потом»… «Мне?»… полистала… Странички испестрены строчками в рифму – стихами да песнями, и на листочке на каждом заметила гриф – «посвящается Свете».
Тут бы роз ей – куст! Да карман его пуст. На негустость рублей накупил крем-брюле, и сорвал с губ смешинку милую – «Угадальщик! Моё любимое!». Перед Светкой бредёт задом наперёд и, скользя подошвами по глазурному крошеву, талому, самоцветному, первоцветами путь порошит – чёлки шёлковые ерошит мать-и-мачехи, голосит стихи! С куражу басит – «Провожу, а что? Вдруг обидит кто», оба хором – в смех! …А девчонка в снег на распутье расклякшем обочинном из его тетрадки вытряхнула украдкой инеем крытое, стылое, одиночество их постылое…
Завистью стёкла буравят оконные недоумённые одноклассники – «На фиг такой девчонке классной этот абсурдно-нескладный Карлсон?»…
В курилке учительской географичка – старая дева да истеричка – дым папиросный, давясь, глотала, и как-то надсадно, как-то натужено то ли кашляла, то ли рыдала, хлюпая носом простудно-заложенным, и по лицу обречённо заношенному «мадэ ин чина» помаду размазывая (с получки к восьмому марта заказанную в инет-супермаркете «Дёшево»), часто крестила окошко чумазое, щёки тощие морща сеточкой, в след им сипела надрывно-участливо – «Будьте счастливы, деточки, будьте хотя бы вы»…
А физрук лихой да военрук седоватый дородный от мужичьих самцовых мечт безнадежности в слякоть роняли бульдожьи челюсти да мышцы железные (в любви бесполезные), да банально-брутальные кроссовки модные (опять же в любви не пригодные)…
Без обиды, что ж, он и впрямь похож ей казался на фантазёра книжного, и надкрышного летуна – Карлсона – мяты, коротковаты брюки, а руки крылато вспархивают куда-то, взгляд лучистый, пречисто-апрелевый. Пропеллером лопасти-руки распахивая, он подскакивает легко, да так высоко, что – очуметь! Точно взлететь в купол небесно-сводчатый обнять необъятность хочет! И звонко хохочет! Аж, стал выше ростом! Так просто случилось счастливым быть, забыть подростковые горести и горстями жадными черпать да пить душистость хмельную пушистых кос, вразнос по апрелю кружить, эх-ма! И, веря - не веря, сходить с ума! …укрыв в задушевные закрома улыбку её МонаЛизову, он слизывал нежно молочно-снежные крем-брюлёвые дорожки с обветренной, в блёстках зелёнки, калёной девичьей ладошки.
Недостижимая Светка-Торпеда, непостижимая Светка-Газель, счастьем светясь и едва дыша, по следу нелепого коротыша – поэта Светика-Пересвета – шла, сокрушая зависти рифы, в пронизанный солнцем апрель безбрежный, шла и благоговейно-бережно несла напитанный светлыми рифмами Светиковый портфель…
Это лохматое и чуднОе сотворение мне очень дорого, Гуль... И я благодарна тебе той самой утиной материнской благодарностью, когда кто-то искренно хвалит её гадкого утёнка))) А вдруг он - лебедь?.. )))))))))
Всё это чешуя - насчёт многабукафф. Я прочитала, не отрываясь, и, на мой взгляд, в нём нет ничего лишнего. А критика - что ж... Во-первых, "люди такие разные!" (Моя любимая присловочка для критиков.) Во-вторых, Вы же не вчера писать начали, и цену своим стихам наверняка знаете. Пусть себе критикуют, кому захочется (см. "во-первых").
Маргарита, простите, что так долго не отвечала - была в отъезде по скорбным семейным обстоятельствам.
Маргарита, я очень благодарна Вам за отзыв, спасибо) это странное, непричёсанное сотворение мне очень дорого. Хочется, чтобы люди улыбались, читая... Спасибо Вам за улыбку и радость)
Имум! Н М В это слишком объемно, чтоб называться стихотворением. Сама работа Н М В удалась в превосходной степени но...но быть тебе битой за него. Оставь все как есть пожалуйста☺
Волжанин! добрая ты душа! как же ж я тебя лю!... ты пожалел меня и решил мне... соломки подстелить, да? )) тебе жалко мою попу? ))) "оставить всё, как есть" - это как? ))) тоисть, снять с сетерикона? да помилуйБо! мне будут интересны всякие мнения - и ругачки и похвалушки)) а может, кто чё дельное промолвит... Ну реально-то в физию никто кипятком не брызнет! ))
Я считаю это сотворение своё небезынтересным, и оно заслуживает читательского взгляда... я так думаю!) Спасибо тебе за заботу, друг! шёпотом - нам ли с тобой бояцца-то? и - чего, собссно?... )
Правда? ты так думаешь? ты мне льстишь, друг... )) если сотворение не остаётся без критики. то это - уже шанс! )) убивает чаще всего - равнодушие... (( я так думаю! )) Обнимаю тебя. мой дорогой, и всегда тебе очень рада! )
Перечитал. Такое на конкурсах, обычно, мест не занимает. Это конечно не весна ветеринар, Багрицкого. Девочкой исполнено. Я смотрю на это как на лит. Произведение Оно интересно.
)))) Сотворяла я эту несусветность вовсе не в поиске конкурсных мест))) Волжанин, ветеринар ты мой дорогой!))) Лечить меня уже бесполезно))) Кто - ветеринар, а кто - скворец, а кто - счастливая предлюбовная корова?.. одинБо знает... )))) "Над вывеской лечебницы синий пар. Мне издали кланяется ветеринар. Скворец распинается на шесте"...
Я прочитала, не отрываясь, и, на мой взгляд, в нём нет ничего лишнего.
А критика - что ж... Во-первых, "люди такие разные!" (Моя любимая присловочка для критиков.) Во-вторых, Вы же не вчера писать начали, и цену своим стихам наверняка знаете. Пусть себе критикуют, кому захочется (см. "во-первых").
Маргарита, я очень благодарна Вам за отзыв, спасибо)
это странное, непричёсанное сотворение мне очень дорого. Хочется, чтобы люди улыбались, читая...
Спасибо Вам за улыбку и радость)
Н М В удалась в превосходной степени но...но быть тебе битой за него. Оставь все как есть пожалуйста☺
ты пожалел меня и решил мне... соломки подстелить, да? ))
тебе жалко мою попу? )))
"оставить всё, как есть" - это как? ))) тоисть, снять с сетерикона? да помилуйБо!
мне будут интересны всякие мнения - и ругачки и похвалушки))
а может, кто чё дельное промолвит...
Ну реально-то в физию никто кипятком не брызнет! ))
Я считаю это сотворение своё небезынтересным, и оно заслуживает читательского взгляда... я так думаю!)
Спасибо тебе за заботу, друг!
шёпотом - нам ли с тобой бояцца-то? и - чего, собссно?... )
если сотворение не остаётся без критики. то это - уже шанс! ))
убивает чаще всего - равнодушие... ((
я так думаю! ))
Обнимаю тебя. мой дорогой, и всегда тебе очень рада! )
Георгий_Волжанин (15/07/15 13:55) •
"Над вывеской лечебницы синий пар.
Мне издали кланяется ветеринар.
Скворец распинается на шесте"...
поставлю коро-о-отенькую заупокойную свечу и скажу (тоже коротко): земля - пухом...