По вечерам он уходил из дома и возвращался тёмными ночами. Она его ждала. Кому знакома картина эта, полная печали?
Ей было только двадцать и, конечно, томленью духа не было границы. Устав мечтать о платье подвенечном, стихами заполняла дней страницы. А он под утро целовал подружку, и раздвигал ей сонные колени, и жемчуг слов ей скатывал под ушко, и на стене сплетались две их тени…Он был в постели трогательно нежен.

Идти по следу не в её привычках, а сам он не пускал в тот мир, что смежен, но от неё надёжно закавычен. В отчаянье она пришла однажды, найдя в его карманах пачку денег. Тогда решив, что друг замешан в краже, шагнула в ночь без страха и без лени... Пошла за ним, скрываясь, а дорожка вдруг привела …к театру. Чёрным входом вошёл он и... исчез. Себе дороже - ушла, оставив дверь с заклятым кодом. Наплакалась в постели, но под утро вернулся он, и будто ненароком, столкнув с кровати томик Камасутры, ей лепестки раскрыл и снова соком наполнилась разбуженная роза...

Она пойти решилась на премьеру - билет, бинокль, букет… всё это проза, волнение же было непомерным: отыщется ли милый средь актёров? Целует ли на сцене героинь он? А, может, служит здесь простым вахтёром, торгуя тихо-мирно героином? Менялись декорации, костюмы, и, заглядевшись, вдруг она забыла, зачем пришла сюда и разом думы её покинули, (наверно, было, на что смотреть).

И вот уже развязка: убит король, стенающая прима, конец печальный у красивой сказки. И ... занавес. Толпа промчалась мимо, зал опустел, шум-гам из гардероба. Она замешкалась с букетом лилий…Открылась сцена - вдруг встаёт из гроба не кто-то, а её искомый милый и дрыгает затекшими ногами… О, демоны! О, боги! Кто же с нами? Покойника, что каскадёра, роль - он в сценах смерти лучше, чем король.