Вот комедия в драме! Больше руки не жгут эти тридцать монет. На пол брошены в Храме. Что мне деньги? Удачный гешефт! Нет, конечно, неловко. Да ещё поцелуй этот, словно печать. Что, верёвка? Тоже знаешь, кого суждено обнимать? Неприятно? Что-то вам, чистоплюям, никак невдомёк: Без меня-то Он бы умер в маразме в положенный срок. Нарожал бы без счёта. Что? На бабу залезть – это вам не на крест. И для вас, идиотов, Придержал бы одиннадцать тёпленьких мест. Жил бы долго на свете - Полоумный старик, сумасшедший пророк, – Их по сотне в столетье. А теперь он не кто-нибудь – бог… Вы всю жизнь были стадом. А толпе… Всё сожрут, что ни кинь. Я ж – навечно с ним рядом. Ну, бывайте. Аминь.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Все комментарии:
Вернулась к этому стихотворению еще раз, чтобы сказать, как оно мне нравится) Не могу сказать, что мысль новая, но как интересно обыграно! Респектище!)
несомненно, что без ночи невидима яркость свечи. белым стенам черный дипинти близок, корзине - мячи. и стыдливо евангелия спавших укроют ответ, кто на сливе? кому были плачены тридцать монет?
остальные не берутся в учет, и с ума я схожу своего. ностальгия возвращает назад, где копьем был проколотый год. а мессия, преподносит толпе облюбованный ею фетиш... вязнет стилос в теплом воске рассудка. по глади уляжется тишь.
Так бывает. Мир срывается в крик, душу рвёт в лоскуты. Два крыла - и Всё мельчает с безумной такой высоты. И оттуда Проклянешь перекладины горьких осин. Как Иуда - На вершине, над всеми, один.
Не могу сказать, что мысль новая, но как интересно обыграно!
Респектище!)
Спасип, Тамар.
что без ночи невидима яркость свечи.
белым стенам
черный дипинти близок, корзине - мячи.
и стыдливо
евангелия спавших укроют ответ,
кто на сливе?
кому были плачены тридцать монет?
И украли, что можно украсть.
Ищут вечность в Граале
И копья всемогущую власть.
Разобрали на щепки
И гробы, и кресты, и дома...
Задним разумом крепки,
Если вовремя нету ума.
не берутся в учет, и с ума я схожу своего.
ностальгия
возвращает назад, где копьем был проколотый год.
а мессия,
преподносит толпе облюбованный ею фетиш...
вязнет стилос
в теплом воске рассудка. по глади уляжется тишь.
Мир срывается в крик, душу рвёт в лоскуты.
Два крыла - и
Всё мельчает с безумной такой высоты.
И оттуда
Проклянешь перекладины горьких осин.
Как Иуда -
На вершине, над всеми, один.