Лес о лете лениво лопочет, Отдаётся монотонно в памяти тамтамом; Ощущаю в пальцах липкость почек, Затираю машинально пылью трещин камня.
С детских лет заученным движеньем Взад-вперёд ладонью тру поверхность торопливо… Сдёрнул кожу! Ссс… жжёт! Какое жженье! Боль… Склоняюсь, словно склон холма перед заливом.
Щиплет пальцы лето, затихая Вместе с чувством рыбы на остроге – мимолётно! Вроде жизнь была… И неплохая. Был ли я? Да, был. Как лес сейчас, стоял – зелёным.
Грустное, Миша, очень смело, наверное, так о себе в прошедшем времени писать "Был ли я?", не? Смотрю — в июне опублил, редактировал в январе) Вспомнился почему-то ранний Иосиф и его "Бабочка", оно ооочень затяжное, потому в спойлере))
I
Сказать, что ты мертва? Но ты жила лишь сутки. Как много грусти в шутке Творца! едва могу произнести "жила" — единство даты рожденья и когда ты в моей горсти рассыпалась, меня смущает вычесть одно из двух количеств в пределах дня.
II
Затем, что дни для нас — ничто. Всего лишь ничто. Их не приколешь, и пищей глаз не сделаешь: они на фоне белом, не обладая телом незримы. Дни, они как ты; верней, что может весить уменьшенный раз в десять один из дней?
III
Сказать, что вовсе нет тебя? Но что же в руке моей так схоже с тобой? и цвет — не плод небытия. По чьей подсказке и так кладутся краски? Навряд ли я, бормочущий комок слов, чуждых цвету, вообразить бы эту палитру смог.
IV
На крылышках твоих зрачки, ресницы — красавицы ли, птицы — обрывки чьих, скажи мне, это лиц, портрет летучий? Каких, скажи, твой случай частиц, крупиц являет натюрморт: вещей, плодов ли? и даже рыбной ловли трофей простёрт.
V
Возможно, ты — пейзаж, и, взявши лупу, я обнаружу группу нимф, пляску, пляж. Светло ли там, как днём? иль там уныло, как ночью? и светило какое в нём взошло на небосклон? чьи в нём фигуры? Скажи, с какой натуры был сделан он?
VI
Я думаю, что ты — и то, и это: звезды́, лица́, предмета в тебе черты. Кто был тот ювелир, что бровь не хмуря, нанёс в миниатюре на них тот мир, что сводит нас с ума, берёт нас в клещи, где ты, как мысль о вещи, мы — вещь сама?
VII
Скажи, зачем узор такой был даден тебе всего лишь на день в краю озер, чья амальгама впрок хранит пространство? А ты — лишает шанса столь краткий срок попасть в сачок, затрепетать в ладони, в момент погони пленить зрачок.
VIII
Ты не ответишь мне не по причине застенчивости и не со зла, и не затем, что ты мертва. Жива, мертва ли — но каждой Божьей твари как знак родства дарован голос для общенья, пенья: продления мгновенья, минуты, дня.
IX
А ты — ты лишена сего залога. Но, рассуждая строго, так лучше: на кой ляд быть у небес в долгу, в реестре. Не сокрушайся ж, если твой век, твой вес достойны немоты: звук — тоже бремя. Бесплотнее, чем время, беззвучней ты.
X
Не ощущая, не дожив до страха, ты вьёшься легче праха над клумбой, вне похожих на тюрьму с её удушьем минувшего с грядущим, и потому, когда летишь на луг, желая корму, преобретает форму сам воздух вдруг.
XI
Так делает перо, скользя по глади расчерченной тетради, не зная про судьбу своей строки, где мудрость, ересь смешались, но доверясь толчкам руки, в чьих пальцах бьётся речь вполне немая, не пыль с цветка снимая, но тяжесть с плеч.
XII
Такая красота и срок столь краткий, соединясь, догадкой кривят уста: не высказать ясней, что в самом деле мир создан был без цели, а если с ней, то цель — не мы. Друг-энтомолог, для света нет иголок и нет для тьмы.
XIII
Сказать тебе "Прощай", как форме суток? Есть люди, чей рассудок стрижёт лишай забвенья; но взгляни: тому виною лишь то, что за спиною у них не дни с постелью на двоих, не сны дремучи, не прошлое — но тучи сестёр твоих!
XIV
Ты лучше, чем Ничто. Верней: ты ближе и зримее. Внутри же на все сто ты родственна ему. В твоём полёте оно достигло плоти; и потому ты в сутолке дневной достойна взгляда как лёгкая преграда меж ним и мной.
"Всё не так уж сумрачно вблизи..." Уж не помню, что я там редактировал, скорее всего очередную опечатку убирал (я их порою через десятилетия обнаруживаю). А так просто мы каждый раз другие с возрастом, смотришь, неужели это я, неужели меня это волновало. Так что это скорее об изменении человеческой личности во времени, а не об окончании жизни. Спасибо!
Смотрю я на себя — не узнаю... От юных лет остались взгляд и кудри, и (аллилуйя) — данные превью переросли в ракушку с перламутром, где перламутр — опыт и праджня, ракушка — дом и быт, на вид надёжный. Никто не помнит прежнюю меня, я прежнюю себя – не помню тоже. В туманных видах крохотный моллюск, вокруг одни гигантские тридакны. Я думала о том, как жить боюсь, но вынырнула, выжила, однако, пока ещё перловицы, беззубки и прочие мело и гребешки, стандартные пассажи и поступки, и глупости, и глупые смешки, и первые порывы и нарывы, попытки, догонялки, прятки, сбой... – не сделали ракушку крепкокрылой, и кальция нарощенно с лихвой. Уютно дно, на бархат ламинарий ложится солнце золотом колец... А по ночам концерт китовых арий...
Мы как раз ракушки о валуны и точили. Снимали верхний слой до перламутра (там главное не переточить иначе белой станет). Потом делаешь отверстие в тупой части и получается ожерелье. А ещё находили кусок коры и обтачивали тоже о валуны, пока кораблик не получится (там важно найти как можно более толстый кусок, тогда можно придать ему красивее формы, как у настоящего судна). Но и рожу с рук порой срывали неосторожным движением (валуны они коварные).
О, а это лайфхаки из Страны Советов) У девочек были свои фишечки. Тогда делали куколок из цветов, мальвы, ромашки и золотые шары были подзаборными кустами в каждом советском дворе (из мальв получались такие обалденные юбки!), а из лепестков космеи делали накладные ногти уже себе!))) Правда, в кукл играла редко. Больше чеканила на хромоникелевой стали и выжигала по дереву.
Спасибо, и тебе только доброго! А ещё можно сушить ягоды и грибы на траве. Выдёргиваешь колосок, делаешь "петушок или курочка?", и на оставшийся стержень нанизываешь. Закончилось место, делаешь другую травинку.
А из листа подорожника какие куклы получались!)) И барашков из одуванчика делали)). А сосновую кору об асфальт тёрли и формировали кораблик.)) Ещё липовые почки ели.)))
О, бозе мой, какими чудесными детьми мы были... Это счастье) Познавать мир вживую – визуально-тактильно, а не визуально-сенсорно по картинкам на планшете. Такая бешеная разница)))
А всё... не внушишь. Мы – дети своего времени, они – своего. Будь в 70-80-хх доступны новейшие технологии, разве мы не пользовались бы ими? В первую очередь! Помню дядя привёз из ФРГ и подарил первый мой маленький плеер Sony Walkman кассетный с наушниками, так я сразу и улицу забыла, и уроки, такой балдёж ощутился, ну это было очень круто))))) Полёживать на диванчике с Наутилусами или Парком Горького в ушах. Какие там цветочки и чеканки... Всё, как ветром сдуло))) Потом приедается, конечно... Дети – они и в Африке дети, пользуются тем, что есть. Могут и с кокосами играть, и с айпадами)))
Очень красивый стих. С грустинкой, но такой светлый, тёплый...
Благодарю!
Смотрю — в июне опублил, редактировал в январе)
Вспомнился почему-то ранний Иосиф и его "Бабочка", оно ооочень затяжное, потому в спойлере))
Уж не помню, что я там редактировал, скорее всего очередную опечатку убирал (я их порою через десятилетия обнаруживаю). А так просто мы каждый раз другие с возрастом, смотришь, неужели это я, неужели меня это волновало. Так что это скорее об изменении человеческой личности во времени, а не об окончании жизни.
Спасибо!
И не каждый умеет.
От юных лет остались взгляд и кудри,
и (аллилуйя) — данные превью
переросли в ракушку с перламутром,
где перламутр — опыт и праджня,
ракушка — дом и быт, на вид надёжный.
Никто не помнит прежнюю меня,
я прежнюю себя – не помню тоже.
В туманных видах крохотный моллюск,
вокруг одни гигантские тридакны.
Я думала о том, как жить боюсь,
но вынырнула, выжила, однако,
пока ещё перловицы, беззубки
и прочие мело и гребешки,
стандартные пассажи и поступки,
и глупости, и глупые смешки,
и первые порывы и нарывы,
попытки, догонялки, прятки, сбой... –
не сделали ракушку крепкокрылой,
и кальция нарощенно с лихвой.
Уютно дно, на бархат ламинарий
ложится солнце золотом колец...
А по ночам концерт китовых арий...
И не дай бог нырнёт за мной Ловец.
У девочек были свои фишечки. Тогда делали куколок из цветов, мальвы, ромашки и золотые шары были подзаборными кустами в каждом советском дворе (из мальв получались такие обалденные юбки!), а из лепестков космеи делали накладные ногти уже себе!)))
Правда, в кукл играла редко. Больше чеканила на хромоникелевой стали и выжигала по дереву.
Доброго утра, Миша, и доброго дня)
А ещё можно сушить ягоды и грибы на траве. Выдёргиваешь колосок, делаешь "петушок или курочка?", и на оставшийся стержень нанизываешь. Закончилось место, делаешь другую травинку.
И барашков из одуванчика делали)).
А сосновую кору об асфальт тёрли и формировали кораблик.))
Ещё липовые почки ели.)))
А мы — липовые орешки))
Зато помню заячью капусту и сергибус.)))
Дети – они и в Африке дети, пользуются тем, что есть. Могут и с кокосами играть, и с айпадами)))