Я не поэт, я стихо-игроман,
играю вволю рифмой и словами;
внутри меня сидит Левиафан,
живущий нерождёнными стихами.
Он словно злобный Лектер Ганнибал,
сожрать меня готовый с потрохами;
а я лишь стихотворный терминал
с напичканными в памяти словами.
Иронию потребует в обед,
а утром в нём проснётся вдруг философ;
под вечер этот страстный сердцеед
катрены о любви сложить попросит.
Всегда следит за качеством стихов,
ехидно критикуя, злобно скалясь,
и если много ляпов, косяков –
бессонницу подкинет в виде кары.
Никак не одолеть мне эту страсть;
жена уже ревнует, что нас трое,
и хочет у меня его украсть,
чтоб смирным сделать чудище морское.