Сестра обрывает ростки у картошки,
вчера же кастрировали кота.
Картошки, подумать, не жалко ни крошки,
вот кот без кошачьих яиц - срамота!

Не выйдет он в март романтично-прекрасный,
хвоста над достоинством не задерёт.
А было - вот так же, с наукой согласно,
щемили индийский и русский народ.

За то, чтоб стерильными сделать поганых -
поменьше бы лишних щебечущих ртов! -
топили Индиры с Радживами Ганди,
у нас - Пугачёва топила за то.

И в юрте равнинной, и в горном ауле
не жалуют сердце, гнилое внутри.
Индире с Радживом пустили по пуле,
а где Пугачёва - поди, разбери!

Поди, разбери, кто теперь пламенеет
фашистским желанием, Родина-Мать,
картошке подобно и сродственно с нею
твои молодые ростки оборвать?

Картошка сварилась, в кастрюле желтеет,
а кот у печи обречённо уснул.
Крамольные мысли, забредшие в терем,
устали, их такожде клонит ко сну.

А всё ж ещё мыслится: густо и жирно,
где трудно, с душою, где - так, слегонца,
корпит человек над началами жизни,
чтоб самую жизнь довести до конца.