Бушует осень, на лету глотая
бульвары, яхты, пристани, гудки...
И пестрый Чайна-Таун вне Китая
меняет имена и языки.

Жужжит в лесу дичая рой пчелиный,
гнездо уходит в небо из травы…
И скачет мир по кочкам и долинам,
как призрачный ездок без головы.

Передо мной, уже какие сутки,
мелькают крыши: Лондон, Амстердам...
Все вещи, кроме зонтика и куртки,
две сумки — ровно десять килограмм.

Как пёс во сне подёргивает лапой,
воображая непрерывный бег,
так я в рассвет пытаюсь влезть по трапу,
припоминая день, неделю, век...